Люди до

– Смотри, здесь не так давно проезжал транспорт, что если нас заметят? – Говорю свои подозрения Лёну.

– Надо двигаться, немного в стороне от них. – Соглашается он. И мы перебежками добираемся до кустарника, что расположился неподалеку.

Лён сбрасывает сумку, совсем не заботясь о ее содержимом, как и я, считая это лишь бесполезной, тяжелой железкой. Теперь я вижу, что и он не умеет обращаться с оружием должным образом. Ведь когда тренер по стрельбе, аккуратно вкладывал нам в руки холодный металл, он обращался с ним так бережно, как будто это ребенок, которого он растит и воспитывает. И я уверена, хоть и не видела лично, что стреляет он намного лучше нашего.

Лён раздает всем воды и еды. Мы, молча, принимаем по немного, не теряя времени на разговоры и отдых. Нам нужно идти и чем скорее, тем лучше. Не одна я смогла рассчитать время нашего прибытия в город и все выглядят очень обеспокоенно. Все усилия кажутся тщетными, все возможности – упущены. Мы идем дальше, вдоль кустов, сторонясь условной дороги очерченной шинами, в любой момент готовые запрыгнуть в кусты, прячась от преследования или случайно проезжающих машин. Этот путь намного проще, но от тяжелых мыслей, которые волной нахлынули на нас, все усилия кажутся бессмысленными и бесполезными.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, которая гнетет всех нас, я подхожу к Лёну и меняю Су, хоть она и упирается, говоря, что совсем не устала, но после отдает лямку от тяжелой сумки и отходит к Рон.

– Расскажи мне, что ты знаешь? – Обращаюсь я к Лёну, так тихо, как только могу, чтобы не тревожить девчонок.

– О чем ты? – Лён вопросительно поднимает брови и смотрит на меня невинным взглядом, но я вижу, что ему есть, что от нас скрывать.

– Я о том, что нам неизвестно, что ты не хочешь нам доверить. Расскажи и всем станет легче. – Уговариваю я.

– Нет, легче вам не станет. – Он говорит это так грузно, что я чувствую, с какой тяжестью ему приходится нести все в себе.

– Тебе станет. – Упорствую я.

– Это не важно, как станет мне. Я не буду перекладывать все на вас, на тебя. Потому что, как только ты узнаешь, что я утаиваю, ты не захочешь, чтобы остальные это знали. Нет, это не тайна. Это, скорее, информация, которая должна быть к месту, а сейчас еще не время.

– Лён, каждая из нас окончила обучение и умеет считать. Мы понимаем, что нам не добраться до города и тем более Совета, если мы будем продолжать идти в том же темпе, или даже если побежим, что сделать не сможем, то времени все равно не хватит. Так что если у тебя имеется информация, которая, возможно, нам даст надежду – откройся. Пусть эта надежда греет нас, придает силы. – Прошу я Лёна.

– Ты не понимаешь, о чем просишь. Это надежда, которая тает с каждой минутой. Нести ее в себе еще тяжелее, чем эту бесполезную сумку. – Лён поддергивает лямку на плече, и оружие звенит металлом, сталкиваясь друг с другом. – Пусть она лежит на моих плечах, ваши хрупкие плечики, своим грузом – не отягощая. Обещаю, что если ничего не выйдет, и все станет пустым, я сообщу тебе все, что должен, но не раньше. – Лён заканчивает наш разговор, интонацией давая понять, что эта тема закрыта.

Я чувствую себя никчемно. Лён, такой серьезный и грустный. Я таким его не видела. Даже, когда временами на него находила волна грусти, он сбрасывал ее, не давая проникнуть и засесть глубоко внутри. А сейчас, тоска будто въелась в его душу и разъедает изнутри. Все плохо. Но мне не хватает этой надежды. Лён не прав, если бы у меня было на что надеяться, мне было бы немного легче.

– Спроси меня о чем-нибудь? – Прошу я Лёна, пытаясь отвлечь его и себя от плохих мыслей.

– О чем? – Удивляется Лён такому повороту.

– Хоть о чем. О том, что давно хотел спросить, но боялся.

– Ты любишь Тима? – Спрашивает он так быстро, словно боялся передумать и смолчать.

– Да. – Без раздумий отвечают ему.

– А за что? – Спрашивает тут же Лён и я задумываюсь, не зная, что же ему сказать.

– Он хороший и добрый, заботливый и нежный, милосердный и честный, он отзывчивый и милый. И еще много чего. Но я люблю его не за это. Я люблю все это в нем. Но, если бы у него из этих качеств, не было ничего, то я все равно бы его любила. Он тот человек, который открыл во мне любовь. Показал, что такое любить. – Я задумываюсь, вспоминая, как он сказал о своих чувствах впервые, а я не знала, что сказать ему в ответ.

– А ты смогла бы полюбить меня? – Спрашивает Лён и, видя удивление на моем лице, добавляет. – Ну, если бы я не был твоим братом, конечно.

– Я даже не знаю. – Отвечаю я, и вижу, как Лён отворачивает голову, не удовлетворенный моим ответом, поправляюсь. – Когда я впервые тебя увидела, на панели, то ты мне очень понравился. Вот только имя. – Я издала смешок, который Лён тут же поддержал.

– Ну да, глупо как-то.

– И не говори, но ты мне был приятен. И после того, как мы лично познакомились, ты мне показался очень милым и хорошим. Ну до того момента в зале правления, конечно. – Я заканчиваю, понимая, что зашла в тупик, Лён тоже отворачивается и не говорит больше ни слова.