Люди до

Ну вот, хотела поддержать его, а получилось наоборот. Что со мной такое, даже сказать что-то одобряющее не могу, без правды, которая лезет из меня сама.

Я замечаю, что Лён постоянно оборачивается, сначала я думала, что он проверяет, есть ли за нами погоня или может, кто проезжает. Но присмотревшись внимательнее, я вижу, что это словно развившаяся паранойя. Я также оглядывалась каждую минуту, когда пряталась от зверей, которые как я думала, преследуют меня. Он чего-то ждет, или наоборот чего-то опасается. Но спрашивать у него я ничего не стала. Я только переняла его чувство и тоже стала озираться по сторонам. Девчонки шли, молча, они не успели подружиться, и разговаривать им было не о чем. А может они и беседовали до этого, а я не слышала, когда разговаривала с Лёном или обдумывала все сказанное.

Глава 22.

Солнце уже начало садиться. Сейчас около восьми часов вечера, а мы все еще тащимся по нейтральной территории, между городов. Мы устали, но Лён не дает нам лишний раз отдыхать, он упорно тянет нас вперед. Как и Тим, он тоже, когда поставил себе цель, вовремя доставить нас до Нового города, выжимал из нас все соки, лишь бы успеть к назначенному времени. Сейчас на себя эту роль взял Лён, и я вижу как ему тяжело, ведь как бы мы не шли, нам не успеть вовремя. Если судить по расстоянию, пройденному нами, то нам еще идти примерно столько же, до Основного города. А еще пустующая территория до здания Советов, такой долгий путь. Мы сможем добраться до места – к утру, но будет уже поздно. Лён, уже перестал оборачиваться, а я продолжаю, перехватывая эстафету. Не знаю, что он хотел там увидеть, почему опустил руки, но я стараюсь держаться из последних сил. Может быть, нам удастся хоть что-то сделать? А может члены правления, отложат наступление, и мы успеем сделать все, что задумывали.

Мои мысли прерывает звук едущей машины, и мы поворачиваем головы на звук, вместо того, чтобы падать в кусты, становясь невидимыми. Я опомнилась первая и тяну Лёна за рукав.

– Лён, ты что застыл, падай, у нас еще есть время! – Кричу я ему прямо в ухо, но он как завороженный пытается разглядеть машину, едущую на нас. – Да что с тобой! – Кричу я, уже колотя его в руку кулаками.

– Это наша надежда, и если не сейчас, то уже никогда. – Говорит он, а я не понимаю ни слова из того, что он сказал. Какая надежда? Если он о нашем разговоре, то, причем тут машины, от которых мы укрывались и таились всю дорогу? Он говорил, что сообщит информацию, то как только надежда станет пустой. Или наоборот актуальной? Я не могу вспомнить, и стою, вместе со всеми. Мы смотрим на приближающуюся машину и разглядываем в стекле пассажиров. Но уже слишком темно, чтобы кого-то заметить. И мы просто стоим, освещенные фарами большой машины, на виду, как четыре деревца, раскачиваемые легким ветерком.

Машина останавливается, заглушая свой мотор, пышущий жаром. Дверь открывается и из машины выходит только один человек. Он идет к нам, и я слышу вздох облегчения, вырвавшийся из груди Лёна. Во мне тоже начинает переворачиваться все внутри, когда я, не видя лица, узнаю походку и все движения идущего к нам человека. Все оживают и бегут ему навстречу. Все, кроме меня. Я не могу поверить своим глазам и губам, которые шепчут его имя «Тим». Я не могу заставить себя, как раньше, броситься ему на шею, расцеловать и прижать к себе. Я слишком многое упустила, чтобы позволить себе такое поведение. Все растворилось и я не чувствую в себе тяги к человеку, которого я не достойна. И если он меня презирает, то я буду рада, обоснованности его чувств. Но если он станет снова утверждать обратное, я не смогу ему поверить. Уж если я не могу себя простить, за глупые, необдуманные поступки, то, как может меня простить он? Я чуть не подбила его на решение, изменившее все в его жизни и в жизни многих невинных людей, которым пришлось бы ввязаться в чужую войну!

Тим кивает всем, перебрасывается несколькими словами и они садятся в машину. Он оборачивается и идет ко мне. Мои мышцы сковало, и я не могу пошевелить даже пальцами рук, просто стою и не могу отвести взгляд от него.

– Лин, ты, что здесь стоишь, пойдем скорее. – Говорит он и обнимает меня, когда подходит достаточно близко. Но не чувствуя ответных объятий отстраняется и смотрит мне в глаза. – Что-то случилось? Что с тобой?

Я открываю рот, но не могу произнести, ни слова. Это шок, или я просто боюсь, сказать то, что должна. Тим осматривает меня и хочет сказать что-то еще, но к нам подходит Лён и зовет скорее садиться в машину. Тим берет меня за руку и тянет за собой к машине. Я передвигаю ноги и иду за ними, усаживаюсь на переднее сидение, куда Тим меня подводит, и расслабляю мышцы, которые от долгой дороги ноют и болят.

Я закрываю глаза, но не сплю. Напряжение не дает мне возможности отключиться от реальности, хотя бы на некоторое время. Я просто делаю вид, что уснула, чтобы спрятаться от объяснений своего странного поведения. Я не хочу изливать то, что накопилось у меня внутри, при всех.