Люди долга и отваги. Книга 1

Итак, остаток среды и весь четверг Циркач отдыхал. Что же касается младшего инспектора уголовного розыска городского управления внутренних дел старшего сержанта Владимира Николаевича Коваленко, или просто Володи, как его называли друзья по службе, то он в тот день, в среду, казалось, тоже имел право на отдых — его с утра принимали кандидатом в члены партии. Точнее, после того, как за его прием на собрании первичной партийной организации проголосовали единогласно, прошло уже две недели, а теперь это решение полагалось утверждать на заседании бюро районного комитета партии. Ожидая приглашения в просторной комнате райкома, Владимир волновался как перед экзаменами на аттестат зрелости. Может быть, даже сильнее. А когда пригласили в зал заседаний, и он увидел там своего секретаря парткома, на душе стало спокойнее. После того как были доложены анкетные данные, рекомендации и другие документы, кто-то из членов бюро райкома заметил:

— Не молод?

— Молод, — ответил секретарь парткома, — всего двадцать три года ему. Но скажу: не зелен он. Армию отслужил, да и у нас в управлении уже больше двух лет. Зарекомендовал себя. Даже знаком «Отличник милиции» награжден.

— За что же, если не секрет? — поинтересовался первый секретарь.

— Гроза карманников. Только в прошлом месяце семь жуликов задержал…

— Неужели у нас в районе столько карманников? Не перевелись еще? — удивился член бюро, работавший директором крупнейшего в области завода.

— Наша группа действует на территории всего города, — ответил Коваленко и добавил: — А карманники, к сожалению, еще не перевелись. Без работы сидеть не приходится. Боремся…

— И правильно делаете, — поддержал первый секретарь райкома. — И вам, товарищ Коваленко, теперь как коммунисту нужно показывать пример в этой борьбе. Никакой пощады всяким жуликам и тунеядцам! Когда кончится кандидатский стаж, и будем решать о приеме вас в члены партии, вот тогда и вспомним сегодняшний разговор. Хорошо?

— Хорошо, товарищ секретарь. Постараюсь оправдать доверие…

Об этой беседе в райкоме Володя Коваленко рассказал друзьям, которые сердечно, от души поздравляли его с важным событием в жизни.

Но кандидат в члены партии Владимир Коваленко понимал, что одно дело пообещать, а другое — выполнить. Он и прежде не любил бросать слова на ветер, а теперь тем более — звание кандидата партии обязывало его ко многому…

Коваленко не привык к своему новому, отутюженному костюму, надетому по случаю такого торжества, и чувствовал себя в нем как-то неуютно. Хотел пойти домой, переодеться, но в это время его вызвали к майору Кузякину Юрию Петровичу, который возглавлял группу, призванную ловить и обезвреживать карманных воров. Кроме майора в нее входило еще пять инспекторов уголовного розыска, в том числе и старший сержант Коваленко.

Но в кабинете начальника группы присутствовало не пять инспекторов, а шесть. Шестой — Бородин Григорий Тимофеевич по документам числился бывшим инспектором этой группы. По тем же документам старший лейтенант Бородин вот уже полтора года находится на заслуженном отдыхе, значился пенсионером. Но, вопреки бумажкам, все это время он исправно, как и прежде, являлся на службу. Вначале над ним шутили, уговаривали «жить спокойно», «ковыряться на участке», но потом поняли: их усилия тщетны. Григорий Тимофеевич просто не представлял себе иную жизнь без службы в уголовном розыске, которому отдал тридцать пять лет из шестидесяти. А если отнять четыре года фронтовых, то получалось, что другой жизни он не знал и не желал знать, даже слышать о ней не хотел. Коммунист с августа сорок первого, один из старейших коммунистов во всем городском управлении. И когда Григорий Тимофеевич дал старшему сержанту Коваленко рекомендацию в партию, Володя не скрывал своей радости и гордости. Выступая на общем собрании коммунистов, Бородин подробно рассказал о том, как они с комсомольцем Коваленко много раз вместе участвовали в операциях и как молодой сотрудник честно выполняет свой служебный долг, какой он добрый, отзывчивый… «С таким можно идти не только на карманника, но даже на фашиста!» — заключил свое выступление Григорий Тимофеевич под общий одобрительный гул собрания.

Старший лейтенант многому научил Коваленко. Но тот все равно и сейчас, когда возникали сомнения или требовался мудрый совет, — шел к дяде Грише, как его за глаза любили называть сослуживцы, старался быть рядом.

Вот и теперь в кабинете начальника они тоже сидели рядышком.

Майор Кузякин, только что вернулся с совещания у генерала и, как говорится, по свежим следам решил проинформировать своих подчиненных об общей оперативной обстановке в городе и о задачах, которые стояли перед их группой.

Кузякин был всегда краток и терпеть не мог ни длинных совещаний, ни длинных выступлений.

— Вопросы есть? — спросил начальник.

— Разрешите, товарищ майор, — поднялся Бородин. — Вот вы упомянули о колхознице, у которой из сумки исчезли тысячи.