Люди долга и отваги. Книга вторая

Оттого, что в ту пору привычный ныне фоторобот был только-только разработан в НИИ МВД и широкого внедрения в милицейских подразделениях еще не получил. Для подробного же словесного портрета разыскиваемого преступника — при всем обилии потерпевших — не хватало материала. Конечно, в протоколах их заявлений внешность преступника фиксировалась, но лишь в общих чертах. И психологически это понятно. Сотрудники местной милиции с уверенностью ждали, что мошенник вскоре даст о себе знать вторым, третьим преступлением. Тогда-то и удастся его поймать. А он скоренько исчезал и выныривал уже где-нибудь в другом месте. И заведенное дело засыхало на корню. Чему, кстати, способствовало и поведение потерпевших, почти всегда убежденных, что исчезнувший с их деньгами или вещами человек вернется — уж слишком симпатичен для жулика. Скорее, с ним стряслось что-то неожиданное, считали они и заявляли «на всякий случай».

В такой ситуации официально объединять дела под общей «шапкой» не было достаточных оснований. Требовались новые, тщательно детализированные допросы, а те из потерпевших, кто лучше всего помнил преступника, должны были приехать в Москву и на приборе в НИИ воссоздать его портрет. Если он затем будет опознан остальными потерпевшими, значит, версия об одном неуловимом негодяе верна.

Руководство министерства приняло решение организовать бригаду, и в распоряжение Москвы были откомандированы сотрудники из ряда союзных республик. Возглавил их Дайнеко.

Бригада получила четкие инструкции. Надлежало выявить и передопросить всех свидетелей и потерпевших и выяснить: обстоятельства, при которых они сталкивались с обаятельным мошенником и становились жертвой обмана; его повадки, вкусы и привычки, вплоть до мельчайших черточек; города, где, судя по его рассказам, он бывал и когда; любые намеки на его прошлое, упоминания о знакомых людях; сведения о документах, которые он для какой-либо цели кому-то показывал, а также его корреспонденция (если он таковую получал или отправлял); характерные словечки, профессиональные знания или термины, которыми он пользовался в разговоре.

Короче говоря, надлежало собрать как можно больше информации о его личности, биографии и характере, потому что для тактики розыска важны не только факты, но и ясное представление о психологии преступника. Импульсивного прожигателя жизни станут искать иначе, чем хладнокровного игрока, просчитывающего свои действия на десять ходов вперед.

Члены бригады разъехались и через 2—3 недели начали возвращаться с «уловом».

На следующий день мы попали в небольшой, плотно заставленный канцелярскими шкафами кабинет Дайнеко.

Радушное рукопожатие, и без всяких предисловий: «Садитесь, слушайте, сами войдете в курс».

В кабинете сменяли друг друга педантичный следователь из Литвы Апелес; необычайно широкоплечий, двигавшийся с тигриной плавностью работник угрозыска Грузии Джонни Маткава; Борис Мудров, от «титула» которого по спине пробегали мурашки: старший инспектор Главного управления уголовного розыска.

Постепенно из их разрозненных докладов начала выстраиваться связная история. На карте перед Михаилом Петровичем от города к городу прочерчивались стрелки.

Д а у г а в п и л с. Гражданин Пущин заявил об исчезновении денег и удостоверения ударника коммунистического труда. Никого не подозревает. Правда, недавно с ним был странный случай. На окраине города в машину подсел попутчик. По дороге говорили о том о сем, Пущин, в частности, сообщил, где работает, и показал свой дом. Вскоре он уехал в командировку, а в его отсутствие к жене наведался, судя по всему, тот самый попутчик. Представился задушевным другом Пущина по прежней работе и попросил разрешения переночевать, так как он-де сюда только на сутки по служебным делам, а бронь в гостинице почему-то пропала. Жена Пущина была очарована любезными манерами гостя и, не колеблясь, приютила его на ночь. А неделей позже Пущины обнаружили пропажу.

К а л у г а. В гостинице появился молодой научный работник, приехавший на «секретный объект». По рассеянности он забыл дома паспорт — такая досада! Из документов имел при себе лишь удостоверение ударника коммунистического труда (на имя Пущина, как вы догадываетесь). Научный работник до того располагал к себе, что администратор в нарушение правил разрешил ему проживание в гостинице по удостоверению. С благодарностью принял «Пущин» ключ от номера и тотчас при администраторе продиктовал телеграмму жене:

«Немедленно вышли паспорт ценным письмом».