Люди долга и отваги. Книга вторая

Прошла неделя, а успехов никаких. И вот однажды на рассвете к дому Захарова с потушенными фарами подъехал ЗИЛ. Закрылись ворота. Во дворе машину стали спешно разгружать. В первую очередь хозяин дома снял на землю несколько больших ящиков. «Краска», — определили работники милиции.

Вскоре машина, выехав со двора, остановилась у свалки на окраине города. Из-под груды мусора Захаров и шофер вытаскивали еще более тяжелые ящики. Это, судя по маркировке, было имущество, также нелегально вывезенное с территории завода. Теперь сомнений не было: Захаров — вот кто виновник хищений.

На обыск дома Захарова Иван Семенович пригласил рабочих завода. На чердаке, в сарае, в подполе было обнаружено и изъято множество краденых вещей: ящики краски, мыла, гвоздей, несколько десятков пар сапог, спецодежда, более тысячи метров различной ткани, мотки электропровода. А где же серебро? И тут к Ивану Семеновичу Язовских подошел один рабочий и сказал:

— Был я недавно по делам у Захарова, удивился, зачем ему понадобилось так сильно утеплять туалет? Что-то тут не чисто…

Подозрения рабочего подтвердились: когда сняли слой фанеры со стен, за ним, в тайниках, действительно оказались плитки анодного серебра. Обыск полностью изобличил матерого расхитителя.

— Зачем тебе понадобилось столько гвоздей, мыла, краски? — спрашивали Захарова соседи, когда милиция вывозила награбленное добро.

— На черный денек. В хозяйстве все могло сгодиться, — отвечал Захаров.

Но «черный» день для Захарова наступил гораздо раньше, чем он ожидал.

За образцовое выполнение служебного долга и заслуги в борьбе с преступностью министр наградил Ивана Семеновича Язовских Почетной грамотой.

— Майор Язовских снова отличился, — позвонил мне вскоре один из работников МВД СССР. — Вместе с товарищами, посланными на задание, он изъял у преступников и возвратил государству около пятидесяти килограммов золота и несколько сотен тысяч рублей денег. Мне, — продолжал мой знакомый, — поручено обобщить его опыт, чтобы другие могли учиться.

Много лет Иван Семенович Язовских носил шинель пехотную, серую. Теперь у него шинель другого цвета. А служба та же — служба народу.

С ОТВАГОЙ В СЕРДЦЕ

У калитки нетерпеливо зазвонил велосипедист: через плечо у парня, как у чемпиона, перекинута алая лента, а в козырек кепки прилажен большой белый цветок. «Это еще что за гость?» — подумал удивленно Владимир Петрович Арбузов, накидывая на ходу китель. Он только что пришел домой, но, видите, снова кому-то понадобился.

— Здравствуйте, дядя Володя, — услышал Арбузов. — Я от брата Анатолия, у него послезавтра свадьба, приглашает…

Владимир Петрович обрадовался. Значит, не держит семья Замостьевых, приславшая к нему доброго вестника, обиды на сердце: все поняла, как нужно понять. Ведь старшой-то их, решивший жениться, года два назад совсем было от рук отбился. Пил. Сквернословил. Дрался. Замечания участкового воспринимал по принципу: в одно ухо влетело, из другого вылетело. Владимир Петрович тревожился, будто о сыне. Что же ты вытворяешь, негодник? К какому финишу прибьешься? На первых порах, к сожалению, работнику милиции не удалось найти общего языка и с родителями Анатолия. Отец разговаривал с участковым нервозно, всячески выгораживая свое чадо. Но старший лейтенант не отступал. Он воевал с родителями за их же сына, воевал с ним за него же самого. Его не звали, как сейчас, в дом, но участковый шел и без приглашения. Его плохо слушали, но он не уставал повторять: одумайтесь, иначе будет поздно. Путь от проступка к преступлению не такой уж длинный!

Как-то Арбузов попал к Замостьевым в разгар очередной гулянки. День был обычный, не праздничный, а тут — звон стаканов.

— Опять пьешь? — строго спросил инспектор своего «подшефного». — Люди в поле, стремятся каждое зернышко вовремя убрать, а ты? И не стыдно?

Хозяин застолья, явно рассчитывая на поддержку дружков-собутыльников, с издевкой в голосе вопрошал:

— А почему вы, товарищ милиционер, забываете об Основном законе нашей жизни, о Конституции, — там прямо записано, что граждане СССР имеют право на отдых. Статья сорок первая, если не ошибаюсь…

Владимир Петрович с прежней твердостью продолжал:

— Нет, ты не ошибаешься, мил-человек, статью Конституции об отдыхе запомнил точно, она, по всему видно, бесконечно нравится тебе. Но перед статьей сорок первой есть другая, сороковая, в которой так же прямо и ясно сказано, что советские граждане имеют право на труд. Так чего же ты не хочешь воспользоваться этим правом?