Люди Дромоса. Трилогия (СИ)

Аромат копчёного мяса защекотал ноздри и вскружил голову, заставив заурчать желудок. Казалось, даже кровь скорее побежала по венам, подгоняемая учащённо забившимся сердцем. Потекли слюнки и я, урча, словно голодный зверь, впился зубами в поданный мне кусок. Эх, пивка бы сейчас. Я щёлкнул пальцами и на столике быстро появился кувшин с пенистой шапкой. И очень вовремя, надо сказать, так как во рту начался пожар, который я поспешил залить продуктом местных пивоварен. Холодным, пенистым. Казалось, оно таяло во рту, гася угли и, в свою очередь, требуя "продолжения банкета" в виде воблы. Мечтать не вредно, ибо воблы в меню не было.

Но это я уж совсем оборзел.

"Как быстро ты превратился в эстетствующего гурмана". Ехидно начало моё "второе Я". Хотя, кто их, гурманов знает. Может, они воблу на дух не переносят.

Поймав себя на этих мыслях, я понял, что вот теперь, мне действительно всё нипочём. И, расплатившись долларами, вышел из заведения и побрёл за город, чтобы, наконец, забраться в скутер и отправиться в Москву.

Дома ждала Инкина записка.

"Юрик, Лена. Куда вы запропастились? А, впрочем, догадываюсь. Вляпались в очередную авантюру. Я с малышами "у себя" и собираюсь "выйти" через два дня. Пока. Инна".

Внизу стояло вчерашнее число.

Да уж, дорогая угадала на все сто пятьдесят процентов. Вот, боюсь только, узнав насколько мы вляпались, у неё волосы встанут дыбом.

За всеми этими размышлениями я не торопясь принял душ и произвёл ревизию холодильника. И, чистый и умытый, сияя распаренной розовой кожей приготовил здоровущий бутерброд и принялся собираться с духом, чтобы позвонить Виктору.

"Раз уж "Аббат" настаивает на сборе всех то, значит, у него есть какойо план. И, я так понимаю, это не просто "сходи туда куда я скажу, и дай томуто и томуто по морде".

Наконец, дойдя до нужной кондиции, снял трубку и набрал номер. Он ответил после третьего гудка.

– Здравствуёте, Сэнсэй.

– А, явился! едва заслышав мой голос, заворчал он.

– Я что, ухитрился пропустить чтото важное?

– Да нет, это я так, для острастки. Что новенького?

– Много чего. Я боялся быть принятым за сумасшедшего и не решился пересказать то, чем осчастливил меня Аббат по телефону. Лучше, пусть уж сам. При встрече, так сказать.

– Чего звонишьто? Подозрительно спросил он. Чтото раньше за тобой подобной прыти не наблюдалось.

Это он верно подметил. После сворачивания работ по исследованию Земли2 я всеми правдами и неправдами старался отлынить от всевозможных мелких и нудных поручений, которыми меня старался загрузить Генерал. Иногда это удавалось, а иногда, как в случае с командировкой к берегам Средиземного моря нет.

– Да вот, звоню напомнить, что через недельку у нас праздник.

– Ну, об этом мог бы не напоминать. Да и Елена Владимировна не дала бы забыть. Кстати, как она там?

– Жива здорова. По крайней мере была таковой два дня назад.

– Ладно, майор, до встречи. И смотри там у меня. В его голосе появлись притворногрозные нотки.

– Куда смотретьто?

– Ну, не прикидывайся овечкой. Кто Смыслова с секретуткой на бульвар выволок? Бедняг подобрал милицейский патруль, и дело получило огласку. А в ведомствах, подобных нашему, сам знаешь…

– Так таки не смог отмазаться?

– Смочьто смог, это ты прав. Да вот, только, карьерный рост проколовшегося сотрудника поневоле начинает тормозиться. У нас же, сам знаешь, на каждое место по два кандидата.

– Так, может, я уступлю кому нибудь моё? Не преминул поинтересоваться я.

Не то чтобы погоны меня слишком тяготили, но…

– Ноно, ты это мне брось. Голову собственноручно оторву. Пообещал Виктор.

И дал отбой.

Я часа два поспал, после чего, оставив Инне записку и глубоко вздохнув, снова "вошёл" в коридор.

По счастию, это во всех отношениях привычное место. И никаких выкрутасов, сводящих с ума и вызывающих желание немедленно наложить в штаны. Я взял из кучи велосипед и споро закрутил педали.

Ноги работали сами собой, а я пытался вспомнить, как это у меня всё получилось. Картина, возникшая в голове, состояла из неопределённых обрывков. И, даже мысленно не мог представить, что снова смогу заставить себя войти в это огромное и сумбурное нечто. Оно словно растворяет в себе, норовя всосать, и разложить на молекулы без остатка. Бог с ним, с Золотым ключиком от заветной дверцы. На мой век и тех трёх миров, в которые то и дело забрасывает судьба, с лихвой хватит. Правда, есть одно маленькое но. Это самое пресловутое шестое чувство. У кого как, а у меня оно чаше всего выражалось словами: "жопой чую". И это самой чуйство было шибко неприятным, навевая образы густого киселя, в котором мне ещё предстоит побарахтаться. Ощущая чужое и мощное давление и, временами, бесстрастный и беззастенчивый взгляд.

С холодным равнодушным любопытством разглядывающий диковинное нечто, невесть как попавшее в устоявшуюся, хотя и непостижимую систему. И нет ей дела до чаяний и надежд маленькой букашки, которой и нужнато всего одна норка. Маленькая и непохожая на другие. Да и, узнай оно о существовании таких норокходов, понаделанных настырными букашками, им явно не поздоровиться.

22