Люди, дружившие со смертью (СИ)

Да и вообще, наш этаж был довольно теплым — чем выше дом, тем теплей было на верхних этажах. По опыту птицы я знал обратное — чем выше подыматься в поле, тем холодней становилось. В вышине ветер уже не цеплялся за деревья, не натыкался на холмы. Где-то я слышал, что земля круглая — с высоты она именно так и выглядела. Если это так, то все понятно: тепло от земли восходит вверх и чем выше, тем на большую площадь ему приходиться рассеиваться…

Когда я пристегнул саблю, Ади уже стоял у выхода из комнаты и сжимал дверную ручку.

— За лекарством пойдем? — предположил я.

— Нет, за булочками. Не знаю как ты, но я есть хочу.

-

Говориться же — история повторяется дважды. Один раз как трагедия, другой раз как фарс.

Да нет, неправда все это…

История может повторяться и два раза и поболее, может и вовсе не повторятся. Имеет такое право — быть неповторимой.

Меж тем, совсем необязательно, чтоб она повторилась как фарс — а что будем делать, положим, с оперой и другими видами драматургии.

Все может повториться лишь с минимальной вариацией. И не обязательно, чтоб события были такими вот глобальные.

В Тиире я в который раз растер ноги. Я носил эту беду с собой еще из Тебро. За неделю до отъезда оттуда, я купил себе новые ботинки, думая, что потихоньку стану их разнашивать, одевая то старые, то новые. Но в толчее рынка кто-то наступил мне на задник и оторвал подошву на старых ботинках.

Выбор был невелик: или ходить в старых, каждое мгновение думая, что никто не увидит дыры на заднике. Или же не думать ни о чем — просто слушать боль. Идти походкой ожившего памятника — тяжеловесно переставлять ноги, стараясь не сгибать колени.

Думаю, что у русалки, которая поменяла хвост на ножки, а затем каралась болью за каждый шаг, был реальный прототип. Вероятно, у автора просто были тесные ботинки. Ну, или сапоги, или башмаки. Что там он еще носить мог? Не дамские же туфельки? И они терли, и боль была как острие шпаги — через всю ногу и тело, прямо к сердцу.

Я думал, что разношу их в дороге, но большую часть дороги проводил в седле. А стоило мне спуститься на землю и идти своими ногами, как мгновенно в ботинках начинала хлюпать кровь.

Все было бы ничего — еще бы неделю и я бы что-то разносил бы то ли ноги, то ли ботинки.

Но из-за угла уже скалилась зима, и скоро мне надо было покупать сапоги.

А может, все было не так? Может, сюжет здесь побанальней — вышли за булочками, а попал в историю.

Хотя, я думаю, в историю мы бы все равно попали — она просто ждала нас на пороге, как иной пес ждет появления хозяина. Мне достаточно было просто открыть дверь, сойти к ней по лестнице и идти по городу уже вдвоем — я и история.

Думаю, когда мы с Ади вышли из дома, она уже следила за нами, шла тихим, неритмичным шагом — влево, вправо, остановка, перебежка… Но мы не оборачивались — ни я ни Ади в этой провинции особых преступлений не совершали, а потому шли со спокойной совестью.

Но оружие, конечно, мы снимать не стали…

-

Вообще-то ходить в городе с боевым оружием — дурной тон.

Конечно же, ходить вовсе безоружным — попросту опасно для жизни. Но с иной стороны, мне встречались люди, которые предпочитали драться лабрисами или боевыми молотами. На поле брани это было смертельное оружие, но в городе оно выглядело не к месту устрашающим и вгоняло в бледность застенчивых мадмуазелей.

Посему, в поход я брал одну саблю, а в городах примерял совершенно другую — в дорогих ножнах, с темляком на рукояти. Она больше походила на украшение и весила меньше, чем боевое оружие. Сабля, конечно, была неплоха, но драться мне ею было непривычно. К тому же стоила она изрядно — на лезвии была вытравлена целая картина, рукоять украшал крупный карбункул. Посему, щербить ее не хотелось. Я полагал так: случись что в городе, можно отбить первый удар, ввязаться в драку — а там или добыть иное оружие, или подмога какая — никакая подоспеет.

Но в дорогу я ее, разумеется, не взял — подмоги ждать было не от кого, да и на легкую прогулку я не надеялся.

В Тиире не было недостатка в вооруженных людях, но их оружие было скорей городским, вроде абордажных мечей или гладиусов — мечи которым хорошо махать в узких переулках и в больших потасовках.

Наше оружие было совершенно иным, равно как и наша одежда. Спасало нас только одно — чужаков в городе хватало и без нас.

Ади оказался верен своим словам — для начала он повел меня на базар.

Но на торговцев наша одежда и оружие не произвели никакого впечатления. Напротив, решив, что мы не местные, а стало быть, клиенты не постоянные, они решили на нас сделать выручку.

— Сколько стоит дюжина булок? — спросил Ади у ближайшего торговца сдобой.

— Пять…

Ади поморщился — было дороговато.

— Давайте за три?.. — начал я, собираясь сторговаться на четырех.

Но все оказалось не так просто:

— Семь!

— Да что за манера торговаться, — возмутился Ади. — Пошли отсюда — можно подумать, что булочки есть только у них…

Но, как оказалось никто не продавал булочки дешевле чем за полушку, ну или шесть монет за дюжину. Если мы отходили и возвращались, то нам говорили цену на монету больше.

— Так торгуются только в Тиире…