Люди этого часа

Сваричев заходит за спину Григория и становится у двери. Алексей встает и вынимает из кармана нож. Митяй оцепенело смотрит на всех.

Г р и г о р и й. Ах вот ты что за птица! Вот откуда бумажки по деревням летят про «красную ночь»! А ну, сдай оружие! (Делает шаг к Валету.) Сдай, говорю.

В а л е т. На, возьми. (Стреляет в Григория.)

Г р и г о р и й (хватается правой рукой за предплечье левой и оглядывается). Ловушка?

С в а р и ч е в. А ты что думал? Думал, Сваричева так с земли сотрешь? Не на того наехал. Не стреляй, не стреляй боле, Андрей Григорьич. Мы его и так кончим. Заходи, Лексей.

Г р и г о р и й. А ну разойдитесь, гады! (Хватает здоровой рукой бутыль со стола и замахивается на Сваричева).

Сваричев поднимает с полу топор.

(Не теряя из виду Алексея, отходит к печке.) Не понял я, что ты за человек, Петр Никанорыч. А то бы мы тебя пораньше скрутили. (Валету.) А ты, огрызок бандитский, все равно далеко не уйдешь. В волости тебя спеть заставят.

В а л е т (держа Григория под прицелом). Ты-то раньше запел. Отца твоего я к стенке ставил, и ты у меня еще пощады попросишь.

Г р и г о р и й (вглядывается в лицо Валета). Помещик? Ах вот ты какой немой! Нет, не слыхал ты, как комсомольцы пощады просят, и не услышишь. (Бросает взгляд на Митяя.) Эх, Митяй, куда ты меня ввел-то? Кому продался? Не для тебя ли я старался, не тебя из кабалы хотел выдрать?

Алексей делает шаг к Григорию.

(Замахивается на него бутылью.) Уйди, сволочь!.. Ошибся ты, Митяй. Поймешь потом, за кого я жизнь молодую отдавал.

М и т я й (выходя из оцепенения). Чего же это делается, соседи? Это не по-христиански — с револьвертом. Мы потолковать хотели. Я людей скричу. Люди!.. Лю…

В а л е т (ударом кулака опрокидывает Митяя). Молчи, гнида! (Сваричеву.) Что с этим делать? Ты его лучше знаешь.

С в а р и ч е в (следя за Григорием). Да он неграмотный. На нем Советская власть пахала.

Г р и г о р и й. Не пахала она на нем и пахать не будет. А на тебя-то петлю наденут.

В а л е т. Хватит болтать. Кончайте его.

Г р и г о р и й (прижимается спиной к печи). Ты молчи. Ты уж давно покойник. Да и твоей власти, Сваричев, конец. Холера ты азиатская! Работали на тебя не хуже, чем на барщине. Всю деревню иссосал, как клещ. Ну, ладно. Последний день твой идет.

С в а р и ч е в. Бей его! (Кидается на Григория с топором.)

Еличев и Алексей следуют его примеру. Группа борющихся тел скрывается от зрителя за печью.

Г о л о с  А л е к с е я. Руку, руку держи!

Г о л о с  Е л и ч е в а. Под вздох вдарь. Вдарь под вздох.

Г о л о с  С в а р и ч е в а. На спину его. Эх!..

М и т я й (поднимается с полу). Что же это? Убивают? Люди, люди, сюда! (Бросается на помощь Григорию.)

В а л е т. Вот я тебе сейчас крикну. (Хватает Митяя за ворот пиджака и замахивается револьвером.)

Дверь с треском растворяется. Вбегает  М а р ь к а.

М а р ь к а (кричит что есть силы). Отец!

Г о л о с  С в а р и ч е в а. Чего?

М а р ь к а (спокойно). Отец! Я дом подожгла. (Распахивает дверь в сени. Оттуда бьет свет пожара.)

С в а р и ч е в (подбегает к двери и отшатывается). Господи! Добро горит!.. Спасите, люди! (Выбегает.)

В а л е т  и  Е л и ч е в  выбегают за ним. Последним выходит  А л е к с е й, вытирая руки и оглядываясь. Занавес опускается. В темноте слышен треск пожара и крики тушащих. Авансцена медленно освещается неверным трепещущим красноватым светом. Митяй и Марька слева выносят Григория.

Г р и г о р и й. Ох, мочи нет… Положьте, мочи нет.

М и т я й. Куды нести-то, не пойму. Голова кругом…

Г р и г о р и й. Положьте, говорю… Мочи нет.

Митяй и Марька бережно кладут его на землю.

Спину мне перебили… Самую кость… Сваричев топором бил…

М а р ь к а. Гришенька, сокол! Как же я-то без тебя, свет ты мой ясный!..