Люди феникс

— Это хорошо, — непонятно прокомментировал Вадим. — Потому что, если бы ты стал верующим, то посчитал бы себя наместником господа на Земле и принялся бы открыто творить то, что считал бы безусловным добром. Именно так и поступил около двух тысяч лет назад сын простого плотника из Назарета… Правда, времена нынче не те, и сегодня тебя никто не стал бы распинать на кресте. Тебя даже не убили бы. Наоборот, тебя постарались бы прибрать к рукам либо преступники явные, либо преступники скрытые — те, что правят или пытаются править этим миром… Но ты далек от религий, и поэтому тебе остается действовать тайно. В нашем мире добро можно творить только тайно. Из-под полы, как говаривали раньше…

— Добро?! — вскинулся Иван Дмитриевич. — Какое же это добро, когда приходится воскрешать всех без разбору, направо и налево?! Где гарантия, что я оживляю действительно достойных людей, а не каких-нибудь подонков? Мне же не дали права выбора, ты понимаешь это? Не да-ют!..

— Ну, во-первых, ты и сам не знаешь, всех ли подряд ты оживляешь или только действительно избранных, — усмехнулся Вадим. — А потом, неужели ты всерьез считаешь, что если бы у тебя был выбор, то тебе было бы легче?.. Возьми хотя бы врачей… Теоретически у каждого из них есть это право — спасать жизнь только тем, кто действительно достоин этого. Однако они сознательно предпочли от этого права отказаться, учредив свою клятву Гиппократа, чтобы спасать любого человека, без разграничений. И это разумно, потому что любое право, а такое — особенно, окажется невыносимее самой тяжкой обязанности… Так что тебе еще повезло, отец. — Он вдруг осторожно улыбнулся. — И тем, кого ты успел воскресить, тоже… А то вдруг они не понравились бы тебе и ты, критически оглядев чей-нибудь хладный труп, счел бы, что он не представляет никакого интереса для человечества, и пальцем бы не шевельнул, чтобы вернуть его к жизни?

Иван Дмитриевич поерзал по дивану, стараясь не глядеть в глаза сыну. Он знал, что он вполне мог так поступить. В большинстве случаев, когда ему уже приходилось пустить свои способности в ход, оживленные оказывались серыми, неинтересными людишками в лучшем случае, а в худшем — придурками или мерзкими подонками.

— Дело не только в этом, — наконец возразил он. — Вот ты все твердишь о покойниках… объектах приложения моих способностей, так сказать… А попробуй теперь взглянуть на это дело с моей точки зрения. Да, именно меня угораздило подцепить эту заразу… попался судьбе под горячую руку… Но если ты думаешь, что я счастлив от этого и готов творить это сраное добро до конца дней своих, — то ты сильно ошибаешься!..

— Да, но, насколько я понял, противиться ЭТОМУ ты тоже не можешь? — со спокойным любопытством осведомился Вадим.

— Не могу, — остывая от своей вспышки, согласился Иван Дмитриевич. — По крайней мере, пока — не могу…

— Ну а в таком случае все твои метания и мучения хотя и понятны, но, увы, неизбежны, и с ними надо просто-напросто смириться, — объявил Вадим. — В науке есть такой хороший термин — адаптация. Именно это свойство помогло человечеству не только выжить, но и достигнуть того уровня развития, который мы сейчас имеем. И я могу посоветовать тебе лишь суметь приспособиться к своему новому… состоянию.

— Приспособиться? — переспросил Иван Дмитриевич, но уже не запальчиво, а как-то вяло. — Черта лысого!.. Я еще покажу ИМ, что ОНИ не на того напали!.. Вот возьму, например, и рвану куда-нибудь подальше от людей! «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов»!..

— Что ж, возможно… если, конечно, тебе дадут это сделать.

— А кто… кто может мне запретить это?

Вадим пожал плечами.

— Откуда я знаю? Я ведь тоже не верю в бога как в такового. Но я верую в другого бога. Им для меня является система. Дело в том, что человечество — это тоже одна большая система, и, судя по всему, твои новые способности — не что иное, как атавизм, передаваемый из поколения в поколение из глубины веков. Скорее всего, он появился в то время, когда люди были слишком слабы в борьбе со смертью, погибая десятками, сотнями тысяч от всевозможных объективных и субъективных причин. И, видимо, именно тогда система была вынуждена противодействовать разгулу массовой смерти. У нее было много вариантов этого противодействия, и, скорее всего, задействованы были они все — в той или иной мере… В том числе и вариант, связанный с воскрешением мертвых. Некоторые люди получили эту способность от рождения, в результате каких-то генетических сдвигов. А потом эта способность сама варьировалась и приспосабливалась к объективной действительности, приобретя форму этакой кожной инфекции. И если мы возьмем историю, то обнаружим в ней массу свидетельств о деятельности «воскресителей». Начиная от сказок и легенд — и кончая вполне достоверными историческими личностями. Современники принимали их за колдунов, магов и волшебников. Правда, постепенно объективная необходимость в их деятельности уменьшалась, и тогда носители этого Дара стали встречаться все реже и реже… Однако единицы из них наверняка дожили и до наших дней. И ты попал в их число…