Читаем Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции полностью

– Есть разница, например, в порядке совершения богослужения. В монастырях в храме читают полностью все, что предписывает Церковный Устав. В скиту в келье мы не читаем всего. Мы совершаем половину богослужения в церкви, а затем молимся по четкам Иисусовой молитвой в своих комнатах, читаем каноны по книге или святых отцов. Я обычно отвожу час чтению, час – молитве по четкам, затем опять полчаса чтению и снова полчаса молитвы по четкам. Так чтение помогает молитве, а молитва чтению. И так мы живем… В скиту, в келье, где живут три-четыре человека, мы не можем полностью вычитывать все последование. Физически очень трудно столько читать и петь. Поэтому мы сидим в наших комнатах и молимся по четкам.

Мы стараемся всегда иметь в уме Иисусову молитву. С ее помощью мы, так сказать, собираем запасы на день, чтобы нам прожить. Собираем Божественную благодать, которая и помогает нам оставаться на Святом Афоне, помогает совершать наши богослужения, вести духовную жизнь. Все это делает Божия благодать. Что мы можем сами по себе? Поэтому мы просим Бога, чтобы Он помог нам вести духовную жизнь…

– В общежительном монастыре среди множества людей, наверное, могут возникать какие-то разногласия, конфликты. Если такое происходит, как преодолеваются трудности во взаимоотношениях?

– Конечно, такое случается время от времени. В монастыре для всех монахов духовником и старцем является игумен. С ним делятся мыслями, и когда у монахов возникают какие-то трения между собой, то их регулирует игумен. Например, если у меня есть разногласия с каким-нибудь братом, я открываю свои мысли старцу, и тот сделает то же. Старец устроит нам встречу, чтобы мы раскаялись и попросили прощения друг у друга, чтобы внутри нас не оставалось злости. Иначе мы не можем причащаться Святых Христовых Таин.

В монастыре духовником может быть не только игумен. Бывает и другой духовник, поскольку игумен иногда не может всех принять. Но оба духовника руководствуют сообща, чтобы в монастыре между братиями был мир. По крайней мере сегодня на Святом Афоне в монастырях хорошо обстоят дела, есть духовная жизнь, и все обители заполнены монахами. Большое значение имеет и то, что сегодня монахи на Святом Афоне в большинстве своем образованные, ученые люди. Они много читают, занимаются исследованиями. И это помогает им в монашеской жизни, помогает жить в мире и согласии.

Но вообще, все эти человеческие конфликты показывают нам наши грехи, благодаря чему мы думаем о себе смиренно. И даже в скиту мы все-таки не одни. Мы можем жить одни в келье, но у нас ведь есть соседи, и мы встречаемся с монахами на богослужениях. То есть у нас всегда есть возможность устроить скандал, так сказать. Это все указывает на наши внутренние проблемы, на то, что у нас есть гнев, зависть. Но ведь для того мы и молимся, чтобы Бог показал нам наши страсти и помог с ними справиться.

– Можно ли говорить о том, что где-то монаху жить лучше: в монастыре или в келье?

– Жизнь в большом монастыре подходит монахам, которым нравится общественная жизнь, которые общительны, любят взаимодействовать с другими. Таким людям хорошо в монастыре. А другой любит тишину и чувствует себя хорошо, избирая для себя жизнь исихаста…

Конечно, люди сами понимают, где им лучше жить. Каждый выбирает сам. Но обязательно рядом должна быть церковь, чтобы человек жил литургической жизнью. У нас в Новом скиту, слава Богу, полноценная литургическая жизнь. Каждые субботу и воскресенье в кириаконе[100] служится Божественная литургия. У нас много всенощных бдений[101]: примерно тридцать всенощных бдений в год. В скиту есть пять священников, и, слава Богу, литургия совершается постоянно. У нас все очень хорошо.

Тем не менее молодому монаху, который недавно пришел из мира, обязательно надо пожить в монастыре, рядом со старцем, чтобы получить духовные основы. По-другому нельзя. И главное, если ты начал монашескую жизнь, нельзя бросать ее. Ты должен проявить терпение, испытывая себя, подвергая себя искушениям. Надо умереть в монастыре. Мы живем здесь в келье, и нам не следует никуда переезжать. Нужно оставаться на одном месте и вести духовную жизнь. Святые отцы по этому поводу пишут: «Если ты часто пересаживаешь растение, оно не пустит корней…»

Но мы – люди, и стараемся устроиться так, чтобы иметь легкий доступ к необходимым вещам. Храм должен быть рядом, а не в часе ходьбы. Иначе мы не сможем ходить в церковь, если, к примеру, будет плохая погода. То же самое касается вопросов приобретения продуктов питания и прочего. Мы стараемся организовывать все так, чтобы нам было проще жить и в духовном плане, и в физическом.

– Церковь вашей кельи посвящена Благовещению? Как вы празднуете престольный праздник?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное