Люди и атоллы

По дороге дождь прекратился, но пути назад уже не было, и… к счастью. Нас повезли в самую обычную деревню, с ее повседневной, ничуть не бутафорской жизнью. Общий вид деревни, как и повсюду на Понапе, очаровательный: невысокий берег реки или поймы, повсюду зелень. Деревенские жители заняты будничной работой. При нашем появлении началось движение, но вовсе не под лозунгом «Туристы идут — переодевайся индейцем!», а скорее «Приехали гости, поприветствуем гостей!» Деревня не спеша стала готовиться к приему гостей, а нам позволили разойтись по посёлку, посмотреть окрестности.

Все происходило без спешки. Сначала симпатичный старичок с достоинством приветствовал нас и организовал ритуальное умащивание дорогих гостей. Когда наши торсы и впалую грудь молодого немца умастили благовонным кокосовым маслом, нам на головы возложили венки, сплетенные из душистых цветов. Однако во всех процедурах не было и тени фальши, какая чувствуется в подобных случаях на Гавайях или Таити, напротив — это было приятным для обеих сторон проявлением симпатии. Правда, я все-таки чувствовал себя несколько смущенным: ведь у нас, на берегах Вислы, можно увидеть с венком на голове только Балладину в Театре Польском, а вовсе не взрослого мужчину. Но я припомнил пиры римлян, описанные в «Камо грядеши», и перестал огорчаться своим довольно странным видвм. Мне показалось, чю японец в очках и в венке выглядит еще смешнее, чем я.

В деревне никто не обнаруживал ни недостойной суетливости, ни коммерческого интереса. Я имел возможность сколько угодно любоваться пальмовыми рощами и удивительно яркими цветами на кустарнике, а также угощался то вареными клубнями ямса, то кокосами или бананами, которые приносили дети. Бродя по деревне, я наткнулся на небольшой ангар; впрочем, это слишком сильно сказано, скорее сарай, в котором делали лодку с балансиром. Два пожилых островитянина строгали с внешней и внутренней стороны борта лодки, которые сверкали свежим деревом розоватого оттенка. Я заговорил с мастерами, но они покачали головами и что-то ответили. Вскоре появился юноша, тоже с венком на голове. Я попросил его стать нашим переводчиком. Мне хотелось знать, соблюдается ли теперь при постройке лодок магический ритуал, как это делалось в прежние времена.

— Конечно, — оживился выпускник городского колледжа. — Все начинается еще при выборе ствола дерева, а потом особенно тщательно соблюдается ритуал во время его транспортировки. Это решает вождь.

— А какие ритуалы совершаются до этого?

— Прежде чем срубить дерево, надсекают кору на уровне груди взрослого мужчины, под дерево кладут живую рыбку, немного таро, кусочек кокосового ореха и хором произносят заклинания.

— Этот обычай сохранился и сейчас?

— А зачем от него отказываться? Ведь лодка может сразу же утонуть.

Юноша не шутил, он говорил абсолютно серьезно. «Значит, местные обычаи еще не исчезли», — подумал я.

— Потом при перевозке ствола в деревню, до того как первый раз ударить топором по дереву, не говоря уже о церемонии спуска лодки на воду, все ритуалы тщательно соблюдаются. Эта лодка будет готова примерно через месяц, оставайтесь, вам будет интересно посмотреть, как все происходит.

Я вежливо поблагодарил юношу за рассказ и пошел назад, туда, где в это время происходило что-то интересное.

Хижины, которые мы видели в Нетте, были прямоугольными в плане, но состояли, собственно, только из крыши и четырех поддерживающих ее стволов деревьев. Жизнь проходила у всех на виду, на циновках или рядом с ними. Женщины занимались плетением корзиночек, циновок и юбок из различных волокон. На Понапе по праздникам мужчины также надевают юбки.

Большую группу мужчин, именно так одетых, с торсами, блестящими от кокосового масла, и душистыми венками на головах, я встретил поблизости от центральной площадки деревни. Я истратил остаток пленки в кинокамере на красавцев островитян и тут же выругался с досады, потому что именно в тот момент из-за зелени деревьев появилась целая вереница женщин и девушек в таких же юбочках и веночках. Видимые различия касались только области грудной клетки. Однако мне не пришлось увековечить милую глазу картину, так как пленка кончилась.

Началось представление, вернее, праздник. Похоже наши хозяева сразу же забыли, что поют и танцуют специально для нас. Они пели для собственного удовольствия и готовились в течение двух часов к представлению, потому что вообще любят петь, им нравятся праздники ради самих праздников. Именно островитянам Океании, так же как индейцам Южной и Северной Америки, протестантские миссионеры нанесли огромный вред, запретив им петь, танцевать, веселиться, делать все то, что являлось естественной потребностью этих детей природы. Они заставили их петь псалмы и запретили ходить обнаженными, убили радость жизни, что значительно приблизило вымирание этих народов.