Люди и атоллы

Первый танец, который нам показали, был довольно оригинален и исполнялся на возвышении с тремя ступенями, напоминающем трибуну стадиона. По европейским понятиям представление скорее похоже на выступление хора, чем на балет, однако это было все-таки нечто большее, чем пение. Приятная мелодичная песня сопровождалась синхронными движениями рук, которые играли существенную роль, так как подчеркивали мелодию, делали ее более выразительной. Но основным элементом номера были ритмичные удары дротиками о поручни трибуны, на которой происходило представление. На фоне девственного леса, ярких цветов, покрывающих берега, сцена казалась удивительно захватывающей.

Традиционный танец апеи — вершина искусства местных жителей. Затем начались другие танцы, уже не только на «спвртивной» трибуне, но и просто на земле. Мужчины танцевали отдельно, а женщины — отдельно. Весь спектакль проходил в сдержанном, можно сказать, малодинамичном темпе. Не было резких прыжков, безумного вихря. Здесь все было легко, гармонично, мягко. Может, причиной тому — климат, а может, тропическая лень, но большинство танцев исполняется «в партере», сидя, лишь верхней частью корпуса.

Наша маленькая группа была очень довольна поездкой в Нетт. Весь обратный путь мы вспоминали то симпатичного старика вождя, то красивых детей, плавающих в маленьких лодочках по реке, с венками на головах, то представление и вкус плодов, которыми нас угощали. Тощего шведа особенно восхищали климат и потоки солнечного света, заливающие кокосовую рощицу на берегу реки.

В отеле «Поэнпэи» в 5 часов дня, за чаем, мы увидели новые лица. Оказывается, пока мы получали эстетическое удовольствие, самолет привез на остров новую группу туристов, несколько человек из них поселились в отеле. В основном американцы. А так как они всегда интересуются окружением, то представились всем, пожелав в ответ иметь обо всех присутствующих более или менее подробную информацию. Наиболее «подозрительным» показался мне американец с золотистыми, как у Балли Хайса, волосами и голубыми глазами по имени Роберт А. Росински. Мы сели в уголке отделанного тростником салона и довольно долго беседовали о мореходстве на Тихом океане, так как Роберт служил в какой-то маклерской фирме на Гавайях, получал, как утверждал, вполне приличное жалованье, имел жену японку и троих почти взрослых детей.

— Вы знаете, я и даже моя жена не выдержали в Токио. Кроме того, жизнь там очень дорогая. Переехали на Гавайи и не жалеем, — сказал Роберт.

— Кажется, там довольно много американцев японского происхождения, так что, наверное, жена не чувствует себя одиноко?

— О нет. На континенте Гавайи называют даже «Малой Японией». Сейчас эта группа населения преобладает, в том числе и в экономическом отношении…

Добрых пятнадцать минут мы разговаривали обо всем и ни о чем — о цунами, о вулканах, о ценах и поездке в Гонолулу. Мистер Росински еще раз поинтересовался, действительно ли я из Польши, и казалось, что на этом наше знакомство закончится. Однако произошло иначе.

На следующий день мы случайно встретились в колонии. Я был приглашен на ленч. За десертом, состоявшим из мороженого, Роберт как-то странно суетился, мялся, наконец, сказал:

— Джон, помню, у нас в доме — я родился в Детройте — говорили по-польски. Давно это было. Скажи же, пожалуйста, что-нибудь совсем простое на этом языке. Мне интересно — пойму я что-нибудь или нет?

Я немедленно выполнил просьбу Роберта. Удивительно, но он понял меня! Для проверки я перевел свои слова на английский язык. Правильно! И началась игра. Мистер Росински был неутомим. Целый час я придумывал отдельные фразы, а Роберт переводил и был безмерно доволен. Может, со стороны наша несколько детская игра казалась удивительной, но мы были увлечены ею. Роберт сиял. Вероятно, вместе с языком он вспоминал картины из жизни родного дома. Мне тоже было приятно, и я проникался все большей симпатией к этому американцу.

— Знаешь, Джон, — Роберт хватил меня по плечу с силой парового молота, — я решил поехать в Польшу. Это далеко, я знаю, но поеду. Покажу мальчикам их roots[30]. Подожди, как это по-польски?..

— Корни, — подсказал я.

— Именно, корни, — с удовольствием подхватил маклер с Гавайских островов. — Это у нас сейчас модно. Ведь должны же они хотя бы раз взглянуть на страну, родом из которой их дед.

Роберт на минуту задумался и продолжал:

— Скажи, Джон, польские самолеты летают в США? — В нем на минуту пробудился практичный американец. — И какие даются льготы?

— Летают, дают сезонные льготы в рамках тарифов и наверняка что-нибудь сверх того. Напиши в «Лот», у них есть конторы в Нью-Йорке и Чикаго.

— Прекрасно, — обрадовался Роберт. — «я писать, писал, напишу», — старался свежеиспеченный поляк.

Больше всего Роберт неожиданно увлекся Кубари. Он с удивлением слушал мой рассказ о работе ученого и его заслугах в этом районе мира.

— Ты уверен в этом? — спросил он. — Кубари действительно был лучшим на Каролинских островах и жил здесь, на Понапе?