Люди и боги

«Как хороша над морем лунность!» —

Вздыхала юность.

«Я пью за дружество и смелость!» —

Басила зрелость.

«Умрете все!» – глотая ярость,

Шипела старость.

* * *

Среди катастроф и смещений

И прочих космических дел

Витает лирический гений, —

Какой допотопный предел!

Осины осенняя алость…

Овражек звенит ключево…

Попробуй убрать эту малость,

И в Космосе нет – ничего .

* * *

Считай судьбу наукой! —

Чу! – средь ночных миров

Ты подтверждаешь мукой,

Что жив ты и здоров.

Ты должен свежей болью

Примять былую боль,

Присыпать раны солью…

Не в том ли жизни соль?!

* * *

Торчало солнце смешным бугром.

Был лес, как витязь, рекой обвязан.

Но в ясном небе прогаркал гром:

«Рожденный ползать – взлететь обязан!..»

Рванулся к небу ползучий гад!

Прижала гада земная сила!

Цикады прянули наугад…

Лягуха в травах заколесила…

Не дай нам, небо, земных наград!

* * *

Со скоростью света наука

Ворвется в трехтысячный год.

А древность со скоростью звука

Конечно же, в Лету падет.

Но ты содрогнешься, потомок,

Когда через сердце твое

Державинской оды обломок

Пройдет, как живое копье!

* * *

Судьба Венере обрубила руки,

Чтоб не ласкала смуглого подпаска,

Чтоб не хлебнула бабьего позора,

Чтоб не стонала: «Я – твоя рабыня!..»

* * *

Венера ударила бога! —

За то, что лобзался убого.

Венера ударила черта! —

За то, что терзал непритерто.

За вечные женские муки

Отсохли Венерины руки.

* * *

Старец говорит: «Каменею, терпя.

Чувствую земной холод».

Дева говорит: «Полюбила б тебя,

Если бы ты был молод».

Дева говорит: «Грудь от жажды горит!..

Перейми мою жажду!..»

Старец говорит: «Нас луна укорит.

От ее луча стражду».

Старец говорит: «Что такое Господь?!

Утро нам сулит муку».

Дева говорит: «Погаси мою плоть…

Положи на грудь руку…»

Дева говорит… Старец говорит…

Брачный небосклон синим льдом горит…

Ледяная близь!.. Ложе!..

Как смертельна жизнь!.. Боже!..

* * *

Причастный тайнам,

плакал ребенок.

А. Блок

Природы звериного слуха

Коснулся полночный покой,

Когда серебристое брюхо

Провисло над черной Окой.

Сопели зубатые в норах,

Храпели подпаски в кустах,

Солдаты, хранящие порох,

Клевали на энских постах.

И только презренная рыба,

Брыластый, напыщенный сом,

Как некая гибкая глыба,

Возникла в свеченье косом.

И молча вбирали друг друга,

К сторонним делам не спеша,

Душа серебристого круга

И спящей планеты душа.

А в куче пахучих пеленок,

В лесной деревеньке Сычи,

Причастный всем тайнам ребенок,

Заухал, зашелся в ночи!..

* * *