Люди и чудовища

«Я не смогу», — отказался Керс, и, опасаясь нового приступа боли, заторопился объяснить: — «Стены клетки поставили и держат сильнейшие тэрэ. Каждый час — новая дюжина, с полным резервом. Великий Уррий, я…»

«Ясно», — оборвало его чудовище. — «Скажи — ты сможешь войти внутрь клетки?»

«Внутрь?» — мысли Керса заметались. Защита строилась в первую очередь с тем расчетом, чтобы не дать твари вырваться. С движением внутрь было иначе — ведь сквозь слои материи, из которых состояли невидимые стены, должна была проскользнуть магическая нить подчинения. Конечно, простой человек не попал бы внутрь — об этом тэрэсэ правителя тоже позаботились. Хотя дворцовым слугам и запретили приближаться к твари, всегда мог найтись глупец, решивший посмотреть на чудище вблизи. Но, конечно, тэрэ уровня Керса, да еще с полным резервом, защита на вход не удержала бы… — «Я ведь простой тэрэ, Великий Уррий, мне не под силу…»

Пришла новая волна боли — словно бы с Керса сдирали кожу. Сдирали со спины, с рук, затем с лица — с щек, с подбородка. Вот взялись за веки…

Потом боль схлынула и Керс, едва удержавшийся в сознании, услышал раздраженный голос чудовища:

«Не лги мне!»

«Но зачем в клетку?» — простонал тэрэ. — «Чем это поможет?»

Новый удар болью, короткий и резкий, как удар хлыста поперек спины.

«Ты будешь молчать. Ты будешь отвечать на мои вопросы, быстро и правдиво. Ты будешь выполнять все, что я прикажу. Ты не будешь спрашивать. Ты понял меня, двуногий?»

Сейчас в голосе чудовища не было ничего от его прежней детской наивности и порывистости. С такой интонацией мог бы говорить Сияющее Око: столько в ней было высокомерия и презрения, презрения к Керсу как к низшему существу, к ничтожеству.

И Керс с отчаянием подумал, что говори чудовище с самого начала именно так, а не как избалованный наивный ребенок, веди себя, как сейчас, — Керс не усомнился бы ни на мгновение, что перед ним действительно Великий Уррий. И не выбрал бы сторону правителя. И не оказался бы сейчас…

Боль хлестнула вновь, острыми иглами впиваясь в позвоночник и расходясь по рукам и ногам. Коротко, резко. Исчезла. Напоминание, что чудовище не собирается ждать, пока человек думает. Напоминание, что оно требует повиновения — немедленного и полного.

«Да, Великий Уррий, я все понял».

* * *

Предатель, даже пойманный, продолжал лгать и изворачиваться. И сейчас, когда, освобожденный от паралича, он шел к клетке, Существо улавливало обрывки его мыслей о том, как освободиться и сбежать.

А еще предатель продолжал думать о Существе как о чудовище, и Существо видело в его внутреннем взгляде Себя — Себя совсем другого, чем Оно привыкло, Себя непомерно большого, уродливого, страшного… И взгляд этот пробирался под броню чешуй и царапал мягкое нутро Существа, разъедал его, нудно и противно. И Существо никак не могло отряхнуться от этого взгляда, потому что следить за предателем было необходимо, за каждой его мыслью, за каждым шагом…

Потом, когда все закончится, когда они с Ниссой будут свободны, Существо найдет тихий уголок, ляжет там и станет думать, и, наверное, поймет, почему взгляд предателя оказался таким едким. Но пока Оно лишь терпело и ждало.

Глава 12

Выйти из дворца было легко — его знали, ему доверяли. Только главный тэрэсэ столицы мог бы заподозрить неладное, увидев, как Керс быстрым шагом идет вглубь запретного парка. Но главный тэрэсэ отбыл по делам…

И вот Керс оказался перед прозрачной клеткой, за которой неподвижно лежало, будто спало, чудовище.

Голос в его голове пока молчал, но вот в основание шеи кольнула несуществующая игла. Напоминание.

«Мне нужно подумать», — взмолился Керс мысленно. — «Я еще никогда не вскрывал такую клетку».

Пауза, потом:

«Думай».

Керс потянулся за Даром — и вздрогнул от того, с какой готовностью сила хлынула в его эррэ. Магия словно просилась выпустить ее, подталкивала его. Если бы только он знал заклинание того, как избавиться от твари в своем разуме…

Игла ввинтилась в шею, прошила позвоночник…

«Это же просто мысль! Я не собираюсь… Я все сделаю так, как ты велел!» — мысленно крикнул Керс, и боль, очень медленно, отступила.

Сделать проход внутрь клетки оказалось просто, куда проще, чем он ожидал. Чудовище сильно повредило невидимые стены, когда билось о них, и хотя тэрэсэ правителя явно пытались вернуть клетке былую прочность, щели остались — где-то шире, где-то уже. Всего-то и потребовалось, что выбрать самую большую, направить на нее сырую силу, расширить — и пройти сквозь нее до того, как тэрэ, дежурящие в смотровой башне, почувствовали неладное…

Быть может, даже получится выпустить из клетки чудовище? А оно в благодарность освободит Керса от своего контроля?

Щель начала зарастать, едва Керс успел протиснуться внутрь.

Не успел.

Заметили.

Хотя неудивительно, ведь Сияющее Око пообещал казнить не только самих терэ, но и всех их родственников, если упустят чудовище.

Тварь в голове Керса молчала, и он решился нарушить приказ, задав вопрос:

«Что теперь?»

Ответ пришел снаружи. Чудовище, до того неподвижно лежавшее на земле, открыло глаза и ответило вслух:

— Изменение.