Люди и чудовища

Собственная магия Существа сказала — камни в этих стенах скреплял раствор, созданный при помощи магии. Нет, раскатать эти стены по камню было невозможно — раствор был крепче самих камней. Разрушить камни? Существо сжало правую руку в кулак — и тот камень, который был ближе всего, пошел трещинами и осыпался песком…

За спиной Существа вскрикнула Нисса. Существо развернулось и торопливо подбежало к ней — на щеке Ниссы кровоточил глубокий порез.

— Это… — Существо коснулось раны, приказывая Своим чешуйкам залечить ее и одновременно пытаясь понять, откуда эта рана взялась.

Старая магия. Стены темницы и тело Ниссы связаны, — голос Керса прозвучал слабо, глухо, но достаточно внятно.

Существо потянулось внутрь Себя, где пряталась душа двуногого. Ощущение ужаса и отчаяние, исходящее от предателя, стало слабее, как и то безымянное нечто, ядовитое и заразное. Предатель не лгал — это Существо могло сказать с уверенностью. Значит, разрушив темницу, Существо убило бы и Своего собственного человека… Злые, злые маги! Существо обязательно накажет их — потом.

Как вывести Ниссу отсюда? — спросило Существо человека и всмотрелось в ток его мыслей. Образы, ощущения, эмоции — все сплеталось в единый узор, и любая ложь проявлялась на этом узоре ярким пятном.

Самому никак, — пришел тихий ответ, — только старший тэрэсе столицы сможет.

Слова были правдивы, но столько чувств пряталось за узором мыслей, что Существо не сразу сумело с ними разобраться.

Надежда на спасение, робкая, крохотная.

Ненависть, направленная на Существо.

Гнев.

Отчаяние.

И еще одно чувство, новое, которое Существо у Керса еще не видело. Чувство, направленное на Ниссу — горько-сладкая печаль-радость-боль.

Где этот старший тэрэсэ? Как мне его найти? — спросило Существо.

Он покидал столицу, но уже должен был вернуться. После такой катастрофы…

Катастрофы — это когда Существо разбило барьер. Недаром злые маги правителя сбежали Вратами… — должно быть, Существо думало слишком громко и отголосок мыслей долетел до двуногого, потому что эмоции того изменились, окрасились удивлением.

Говори, — велело Существо.

Мы, тэрэ, не можем перемещаться Вратами без прямого приказа Наместника или Сияющего Ока.

Наместник тоже находится в столице?

Нет, он…

Тогда Сияющее Око. Он был с магами? Он приказал им открыть Врата и ушел с ними?

Пауза. Неуверенность. Обрывки мыслей. Обрывки размышлений о том, что бегство правителя могло значить для Керса, для его шансов освободиться. Попытки скрыть эти размышления от Существа.

Существо не торопило человека. Существо ждало.

Возможно, — наконец прозвучал ответ, — Сияющее Око действительно мог уйти. Он очень бережет свою жизнь.

Пусть так, — сказало Существо. — Я найду его потом, и мы наконец поговорим. А сейчас мне нужен старший тэрэсэ.

* * *

День пылал.

Солнце плавилось само и плавило землю.

Тварь позволила Керсу видеть. Позволила слышать и ощущать. Но все чувства работали иначе, чем человек привык, чем помнил. Мир звучал иначе — каждый звук выделялся. Глаза видели дальше и различали больше цветов. Запахи окружали, накатывали волнами с каждым порывом ветра. И тварь, в отличие от Керса, знала значение каждого запаха, каждого звука. Знала, что означало каждое странное ощущение внутри измененного тела человека. Например, этот ток, похожий на ток крови, но слишком медленный…

Это течет яд, — сказала тварь.

Яд? Если бы тело все еще принадлежало Керсу, он бы споткнулся. Какой яд? Откуда?

Не отвлекайся, — человек ощутил растущее недовольство твари и перед глазами на мгновение появилась черная пелена. Предупреждение. — Ты думаешь не о том.

Не о том. Керс усилием воли заставил себя думать о приказе твари, а не о — всем остальном.

День пылал, равнодушно и тихо.

И во дворце тоже было тихо, слишком тихо. Не скользили мимо слуги, не стояла в коридорах стража, не шагали гордые тэрэ, не толпились чиновники, пришедшие с докладами.

Боятся, — сказала тварь. — Попрятались. Этот старший тэрэсэ точно здесь?

И, словно услышав вопрос, старший тэрэсэ шагнул из-за очередного поворота.

Глава 3

Холмы, холмы, холмы. Холмы на западе, на востоке, на севере. Покрытые желтым, жухлым кустарником, богатые жирным, отъевшимся за лето зверьем, богатые дичью.