Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Утром Ариадна проснулась в ужасном настроении. Ну как это бывает: жизнь — тлен, ты в ней самая ничтожная песчинка, тебя никто не любит, не понимает, и вообще хочу домой к маме. Значило это только одно: так как у самой Ариадны было всё нормально, плохо Хаокину. М-да уж. И как она до такого докатилась? Жить с человеком, которого терпеть не может. И даже не за его счет, а за счет его несовершеннолетней сестры. Плюс к этому переживать эмоции этого человека. И всё это умноженное на то, что сегодня поминки людей, которых она в жизни не видела. Плюс к этому наблюдать за семейным конфликтом. Вроде как есть брат, сестра, потерявшие родителей, а есть она, Ариадна. Она здесь, чтобы… чтобы… А зачем она здесь?

С этими мыслями Ариадна поднялась с кровати и пошла вниз. И что же видит — а там этот Хаокин шушукается с уборщицей, или горничной, или кто она там. Ариадна спряталась за стену. «И как это понимать? И у кого тут плохое настроение?» Ариадна сидела с каменным лицом и слушала, как они смеются. «По-видимому, он притворяется — скрывает свои эмоции, — думала девушка. — Вот же лицемер. Но зачем это ему? Ведь похихикать и со мной можно, и с сестрой своей. А он выбрал ее. Что есть у нее, чего нет у нас? Мы живем в этом доме недавно. Точно! Девчонка знает дом, жила еще при его родителях. Ага. Значит, знает всякие тайности Атталей, где у них лежат богатства. Вот же подлец! Он решил ограбить родную сестру и сбежать со всеми ее деньгами, а меня бросить. Ну нет, Хаокин Атталь, тебе не удастся обмануть нас. Мужлан». Ариадна вскочила, подтянулась. Пора вспомнить уроки танцев. Она встала в третью позицию, поклонилась невидимой публике. Раз, два, три — прыжок (ее на мгновение стало заметно у лестницы) — падение животом на перила. Пусть знает, тварь. Ариадна выпрямилась. Боль не должна мешать мести. И… раз, два, три — прыжок (она снова она на секунду появилась на лестнице) — заехала сама себе каблуком. Пусть знает, как связываться с Ариадной. Раз, два, три — прыжок (послышался тупой удар головы об стену). Ариадна, покачиваясь, встала с пола. Это было жестко. Через минуту она увидела Хаокина.

— Ну и что это значит? — Он недоволен.

— А то и значит. — Ариадна встала. — Вы, мужчины, всегда нас угнетали. Думаете, мы такие наивные дурочки, чтобы вестись на ваши разводы? Не-а. Твоя афера провалилась. Я всё знаю. И всё расскажу этой… не помню имя — в общем, расскажу этой бабе, с которой ты сейчас говорил. Она-то уж мне поверит. Надеюсь, она уже решила, что ты идиот, и сама не будет с тобой связываться.

У Хаокина плавились мозги.

— Так, — проговорил он.

Хаокин попытался представить себя на месте Ариадны и понять, что творится у нее в голове. Как можно быть настолько неадекватной, что даже человек, который практически читает твои мысли, не может разобраться в твоей логике? Парень был готов взорваться в любой момент. «Но тише, тише, Хаокин, дыши, только спокойствие», — мысленно успокаивал он себе. Хаокин всё обдумал и предложил сам логичный вариант:

— Ты меня к Юле, что ли, приревновала?

Ариадна взбесилась, сняла со стены портрет и насадила его на голову Хаокина, затем побежала вниз. Хаокин стоял ошарашенный на лестнице, потом нахмурился, потом прокричал:

— К твоему сведению, я всегда ненавидел эти портреты. Так что разбивай их хоть каждый день — о мою голову, о стену, а, можешь, вообще выкинуть их.

Ариадна остановилась. Пригляделась к картинам. Четыре рыжих ребенка. И все на одно лицо. И все какие-то, ну, не очень симпатичные.

— И какой из них ты? А. Поняла. Тот, что с гребаным хвостиком, да? — Парень кивнул. Ариадна посмотрела на портрет Хаокина в детстве, посмотрела на Хаокина сейчас, в детстве, сейчас, в детстве, сейчас. — Я понимаю, почему ты рожу сменил. Хоть получше стало. — Парень с недовольством усмехнулся. Ариадна спустилась чуть ниже, снова взглянула на портрет. — И да, у Элеон другие глаза. — И ушла.

В дверь уже барабанили. Хаокин тоже посмотрел на портрет сестры. Юля открыла дверь. Послышался голос гостьи. Парень поспешно сбросил порванную картину вниз, убрался с лестницы, сел в кресло и закурил. Как же всё достало!

Прибыла тетка Хаокина и Элеон — София Хантер. Она зашла, поныла на плече племянницы, а затем чуть не впала в истерику из-за Хаокина: «Что ЭТОТ человек делает на похоронах?» Элеон объяснила, что, во-первых, Хаокин всегда дружил с Атталями. Тетка сразу же оспорила этот факт. Тогда Элеон объяснила «во-вторых». Во-вторых, он сын Атталей, тот самый Ксандр. Тетка тут же бросилась к племяннику с объятиями. Хаокин был ошарашен. Он вырвался от Софии и сказал, что видит ее впервые. Тетка начала ругаться: как, мол, так, родную тетку не признал. Тогда Хаокин предложил ей короткий тест: «Какой я по счету ребенок?» София не дала вразумительного ответа. Хаокин сделал вывод, что встречаются они в первый раз.