Люди и динозавры

Собираясь покинуть Землю и взойти на небо, правивший Египтом бог Солнца, царь Ра призывает к себе бога Земли Геба и обращается к нему со следующими словами: «Да поразят змей твоих, находящихся в тебе! Вот они будут страшиться меня, пока я существую. Ты ведь знаешь все волхвование их. Пойди же к месту, где находится отец мой Нун, и скажи ему: «Остерегайтесь змей и в земле и в воде!». И да опишешь ты гнезда змей твоих, находящихся в тебе, говоря: «берегись, да не повредите вы кому-нибудь». И да знают они, что хотя и удаляюсь я, все же я сияю над ними. Если же желают они отца, вот будешь ты отцом в земле этой вечно».

Далее Ра говорит Гебу: «Остерегайся заклинающих, знающих слова свои: вот заклятие мое собственное там, и вот никто не разделит его со мною в величии, бывшем до меня. Я подчиню их сыну моему Осирису, и детей их будут стеречь, и покорны будут сердца князей и из-за чар тех, которые творят по желанию своему по всей земле силою заклятий своих, которые в них».

Тот же самый фрагмент в другом варианте перевода выглядит следующим образом: «Кроме того, следует особо обратить внимание на тех людей, что владеют моими словами власти, и тех, чьим устам ведомы такие вещи; воистину это мои собственные слова власти, воистину недопустимо, дабы кто-либо разделял со мной мою защиту ввиду величия, что возникло до меня. Я передам их твоему сыну, Осирису, и их дети будут оберегаться, сердца их правителей должны быть покорными (или готовыми) благодаря магическим силам тех, кто поступает сообразно своему желанию на всей земле через слова власти, что заключены в их телах».

Характерно, что уже в те легендарные времена «заклинающие» описываются как люди, наделенные особыми внутренними качествами («слова власти заключены в их телах») и обладающие большой степенью независимости («поступают сообразно своему желанию по всей земле»).

Далеко не случайным совпадением представляется египетское происхождение известной христианской иконографии святого всадника-змееборца, поражающего копьем ящероподобного змея. Первенствующий египетский иконографический сюжет относится к Римскому периоду (30 до н. э. — 395 н. э.). В парижском Лувре хранится известняковый барельеф IV века, на котором изображен сидящий на коне древнеегипетский бог Гор с головой сокола, поражающий своим копьем Сета, представленного в виде крокодила. Иконография этого барельефа совершенно совпадает с распространенной впоследствии иконографией святого Георгия Победоносца.

В самом начале своего исторического пути образ всадника-змееборца, пусть и на краткое время, получил ярко выраженное антихристианское значение. Этот эпизод относится к царствованию императора Диоклетиана (284–305), по приказу которого принял мученичество исторический святой Георгий (ум. 303 или 304). Будучи приверженцем культа олимпийских богов, Диоклетиан стремился вдохнуть новую жизнь в старую римскую религию. Во время его правления была предпринята попытка возвращения к традиционным римским религиозным ценностям. Религиозная реформа сопровождалось массовым преследованием христиан. В процессе «зачистки» был разрушен город Коптос, который являлся, по сведениям Плиния, центром почитания Сета-крокодила. В 302 г. жители Александрии воздвигли колонну с надписью, выражающую благодарность императору Диоклетиану. Новый Юпитер вводится в национальную мифологию в виде нового Гора, поражающего Сета-крокодила, который символизировал, в т. ч., и христиан. Следует помнить, что один из первоначальных символов христианской традиции — рыба — тесно связан с символизмом змея (дракона).

Несмотря на масштабные репрессии, старая римская религия была уже не в состоянии консолидировать римское общество, изрядную часть которого к тому времени составляли христиане. Окончательное понимание этого наступило в царствование императора Константина Великого (323–337). Не являясь формальным христианином (крестился он только перед смертью), Константин предоставил христианству особый статус и активно участвовал в делах Церкви, добиваясь ее единства как непременного условия единения Римской империи.

Современник императора римский историк Евсевий Кесарийский (около 263–340) упоминает, что Константин велел изобразить себя в виде конного воина, пронзающего дракона, и поместить изображение над входом в переднюю палату императорского дворца. Этот символический акт послужил отправной точкой христианизации образа героя-змееборца и связанных с ним культов, уходящих своими корнями в глубочайшую праисторическую древность.