Люди и драконы

Они теперь мало общались с Германом. Каждый был занят своим собственным делом, и времени на длительное общение не хватало. Сначала Василиса переживала из-за этого, но потом успокоилась — нельзя объять необъятное. В конце концов все это когда-то благополучно закончится, и они полетят вместе, как раньше, в старые-старые времена… И малышка с ними. А сейчас… сейчас нужно сосредоточиться на выполнении общей задачи. Спасибо свекрови, что так помогает с девочкой. Они с отцом Германа оказались прямо фанатичными дедушкой и бабушкой. Кто бы мог подумать! Иногда они отвозили Октябрину к ним на несколько дней и забирали только к выходным. Но выходные — это святое. В выходные они всегда вместе. Счастливая, образцовая семья, хоть помещай на обложку глянцевого журнала. Забавно, если бы такое случилось. Прямо несвятое семейство.

Василиса выключила свет в спальне и укрылась одеялом. Герман что-то смотрел по телевизору, и она была одна на их огромной кровати. Она закрыла глаза, пытаясь балансировать на тонкой грани между сном и явью, в надежде уловить момент засыпания и последующего пробуждения. Ей стало холодно, и она плотнее завернулась в одеяло. Откуда такой холод? Неужели отключили батареи? Посреди зимы? Она открыла глаза и обнаружила себя сидящей в кресле перед камином в пещере старика. Камин не горел, и было прохладно. Василиса мерзла в ночной рубашке, но пледа не было видно. Вообще пещера имела такой вид, будто ее давно не посещали. Немного затхлый запах, который бывает в закупоренном помещении, при отсутствии людей. Василиса прошлась по комнате. Все убрано, но следов старика не видно. На столе уже скопилась пыль, двери в другие комнаты заперты. Василиса прошлась немного, раздосадованная неудачным путешествием, когда заметила на столе клочок белой бумаги, придавленный старинным подсвечником: «Привет! Не ищи меня пока, я сам разыщу вас». В голове Василисы начали рождаться смутные подозрения.

«Ну вот, — подумала она, — и куда он мог деться?» Ей показалось, что эта пещера всего лишь одно из убежищ старика, созданное на всякий случай. Но настоящее его место пребывания находится далеко отсюда. А вдруг он просто использует их в своих целях? Что ж, пусть так. Она не возражает. Она будет пристально следить за ним, и если он мутит воду, она не позволит ему так просто въехать в рай на их горбу. По ногам Василисы пронесся сквозняк, приподняв подол рубашки, и она вздрогнула от неожиданности и испуга. Этого оказалось достаточно, чтобы сознание ее вынырнуло с другой стороны завесы, где она с облегчением обнаружила себя лежащей в своей постели. Из другой комнаты доносился звук работающего телевизора, и Василиса окончательно успокоилась. «Надо спросить у Германа, общается он со стариком или нет», — подумала она засыпая.

* * *

В пятницу Василиса позвонила Сидорову, узнать, на работе ли он, и получила утвердительный ответ. Она решила не откладывать дело в долгий ящик и не ходить вокруг да около, поэтому после окончания рабочего дня она уже стояла возле массивных дверей сидоровского кабинета. Секретарши нигде не было, и Василиса отметила это. Вероятно, он не забыл об их встрече, на что она очень надеялась. Сегодня она решила надеть черную юбку и белую кофту, повязав поверх красный шарф. Немного вызывающе, но ничего. Ей нравились переливы красного цвета, напоминающие отблески огня.

Сидоров вскочил со своего места и бросился к Василисе.

— Я думал, вы забыли о нашей встрече! Безумно рад! Не хотел звонить, меня могут подслушать.

— Да? И кто же это?

— Да хоть секретарша. Потом сплетен не оберешься. Я ведь не знаю ваш сотовый. Все так внезапно получилось. Но я рад, просто страшно рад!

Василиса села на стул, а Сидоров устроился напротив.

— Знаете, этот кабинет мне кажется не совсем подходящим местом для свидания. Может, мы куда-нибудь переместимся с вами? А, Василиса? — Он проникновенно посмотрел Василисе прямо в глаза и стал играть кончиками ее накрашенных ярко-красным лаком острых ногтей. Она приблизила свое лицо к его лицу и заглянула ему в глаза своими овальными зрачками.

— У меня к вам дело. Хотелось бы обсудить.

— Господи, Василиса, какие могут быть дела? Наши с вами дела закончились около часа назад, а теперь мы принадлежим друг другу. Я не хочу даже думать о делах. — Он не переставая гладил ее руку. — Такая твердая, жесткая ручка. Эта ручка умеет наказывать. А какие ноготки! Прямо кошачьи! Острые, как лезвия. — Он прикоснулся губами к руке Василисы, продвигаясь все дальше и дальше, пока Василиса не сочла нужным остановить его. Ей не хотелось, чтобы он вошел в раж до того, как она поговорит с ним. А потом, кто знает, может ему больше вообще не захочется ее видеть?

— Постойте, Сергей Львович! Умоляю!

— Сергей.

— Сергей, подожди. — Она отняла руку и погладила его по щеке, не удержавшись, чтобы не ущипнуть. Сидоров вскрикнул от неожиданности. — Прости, но можно один вопрос? Просто так, ради любопытства? Неужели тебе не больно? — Она кивнула в сторону его заднего места. — Я еще могу понять радость палача. Но радость жертвы?