Люди (и) идиоты

На вид ему было около 45 лет, лицо его выражало проверенную опытом уверенность, пройденное временем несчастье и труд вылились в морщинистый лоб, а годы жизни оставили неизгладимый отпечаток в его взгляде – уверенный, спокойный, но будто бы пустой. Одет он был невзрачно, на голове весьма удачно сидела кепка, стилистически походившая на те, что были популярны в 20-ы годы прошлого века, плащ же напоминал героя романа знаменитого писателя Артура Конан Дойля, лишь дополняя образ вдумчивого детектива того времени. Мне удалось познакомиться с ним совершенно случайно. Когда мы с ребятами шли к своему купе, я обратил внимание на этого мужчину еще раз: он шел впереди и раньше занял свое место, положил вещи и резко сел. Взгляд его упал на меня, благодаря чему я смог переглянуться с ним. Да и не знакомство это было, а так…что позже и заставило меня вернуться к этому интересному персонажу. Что-то было в этом взгляде, что-то притягивающее, что-то приятное. Наконец заселившись в наш четырехместный номер, мы быстро разложили свои вещи, чтобы настроиться на определенную волну совместной длинной поездки. Вдоволь наговорившись, Екатерина и ее теперь новый знакомый отвлеклись от разговора между собой на другие, более актуальные для нас темы. Например, на подготовку своих мест к ужину, продумыванию более тщательного плана путешествия и к последующему сну. Только Леша выбивался из компании. Я, ощутив, что он не в своей тарелке, решил задать ему самый нелепый вопрос, который только мог тогда возникнуть у меня в голове, ведь мы пили сегодня вместе и я прекрасно знал, что он не выспался:

–Сколько ты сегодня спал ночью?

– Кажется, всего пару часов от силы.

–А как же здоровый сон перед важным мероприятием? –Спросил я с иронией, подмигивая в сторону юной девушки, успевшей уже залезть на уютную полку сверху, которая располагалась напротив Алешиной и над моей соответственно.

-Я всю ночь писал стихи, – сказал он шепотом, – пытался, по крайней мере. Писал на бумаге-так вдохновение всегда остается рядом со мной. Вот, взял парочку самых удачных с собой, на всякий случай… – Неуверенно подмигнул теперь уже он.

Я попросил его не отдавать их мне на корректировку, потому что не видел в этом необходимости, да и времени на это не было. Вообще, я был полностью уверен в его способностях. На днях даже предложил ему составить собственный сборник стихов, а затем отправить его в какую-нибудь газету, редакцию или что-то наподобие этого. Но он отказался от данной затеи, по крайней мере, до конца нашего путешествия.

Первые несколько часов я лежал на своей нижней полке нашего купе, который мы с трудом выкупили, так как с деньгами у нас были трудности. Мы уже были готовы отправиться в путь, как и раньше, в родном и таком знакомом мне плацкарте, но в последний момент Алексей настоял и помог финансами, добавив к общему бюджету своих личных сбережений. Посему, мы ехали полностью удовлетворенные кондиционером, запахом французских духов попутчицы, а не запахом протухших яиц и жареной курицы. Я же лично наслаждался с кружкой чая в известном латунном подстаканнике и читал преинтереснейшую книгу Федора Михайловича Достоевского. Кажется, были это Братья Карамазовы.

Через пару-тройку часов после отправления, изрядно поболтав о современной политике в стране и мире, о новых тенденциях более юного поколения (за которыми мы уже сами не успевали), о любимых напитках и еде. Ребята начали укладываться на свои места, завершив уборку остатков продуктов, и каждый стал заниматься своими собственными делами.

Я, немного уставший от сплошной болтовни и хохота одних, и нахлынувшей сплошной грусти и меланхолии другого. Аккуратно закрыв дверь за собой, надеясь хотя бы немного подышать воздухом во всех смыслах этого слова, решил пойти умыть свое лицо холодной водой, чтобы прийти в себя перед сном. Немного простояв в узком коридоре, я взглянул на окно впереди меня. Уже почти полностью стемнело. Капал легкий летний дождик. Тусклый, желтоватый свет, исходящий изнутри, немного освещал просторы вокруг. Где-то вдали виднелись невысокие дома, а вблизи находились сплошные поля. Затем двинулся в сторону уборной, по пути заметив купе того самого неизвестного мне мужчины. Проходя мимо, я увидел, что дверь почему-то была приоткрыта. Немного заглянув во внутрь, стало ясно, что человек, находившийся там, был совсем один. А также, судя по всему, выкупил все четыре места. Сидел он справа от меня, за столом, с кружкой чая в фирменном подстаканнике и смотрел в окно, за которым шел уже сильный дождь. Уже почти совсем смеркалось, и только раскаты грома вдалеке изредка освещали кроны величественных деревьев, которые стояли в ряд, словно непоколебимые войны. А в вагоне поезда горел теплый, еле заметный свет, благодаря чему «Мегаполис» являлся на тот момент самой нерушимой и такой приятной крепостью, будто бы способной защитить своих гостей от чего бы то ни было. А однообразный стук колес, напоминающий биение сердца, только усиливался с каждой минутой…

IV