Люди и Нелюди

– Да вот, проблема у меня образовалась, – я тяну, как могу, резину.

– Не можешь предоставить партию до конца недели?

– Нет, не в нашем деле, с этим как раз все в порядке, надеюсь, – решаюсь наконец.

– Тогда в чем дело?

– Понимаете, вчера мы в шутку сказали в школе, что я подписал договор с Валери, ну в шутку, понимаете?

– И что?

– Ну все поверили.

– И что? Кто придумал шутку? – хмурится Кастело, быстро, в отличие от меня, все понимая.

– Не знаю, может, я, или, Марти, не помню, все вместе просто решили пошутить.

– И что? – Видэл уже краснеет.

– Да вот, поговорил с людьми, – я частю, что-то мне не по себе уже.

– И что? – вот заладил, и так тошно.

– Ну плохая шутка вышла, – наконец я решаюсь выговорить причину, что пришел.

– Кто знает, что это была шутка?

– Ну Марти, Валери, Натали Сергеевна и все.

– Твое счастье, что ты несовершеннолетний, – Видэл.

– Почему?

– Тебя нельзя вызвать на дуэль, щенок.

– Да, я понимаю, виноват, – я оправдываюсь, но выглядит это весьма жалко.

– Может, Валери придумала? – уточняет Кастело.

– Да нет, вроде, я… скорее, и Марти поддержала, но все же я, – каюсь я. – Я виноват.

– Уже понимаешь, – чуть смягчается.

– Да, понимаю, – киваю головой.

– И что думаешь делать?

– Вот пришел посоветоваться.

– А до этого что не приходил советоваться? – Сарказм так и лезет из Видэла.

– Незачем было, – чуть развожу руки.

– Да, а сейчас есть?

– Есть, мы живем с Марти и будем жить, я пришел сказать.

– Как Марти? – Видэл, уже успокаиваясь, спрашивает, правда начал ходить по кабинету, выглядит это весьма зловеще. Так и кажется, зайдет сзади и…

– Вчера плакала, а сегодня уже ничего и простила, да и подруги они все же.

– Старые подруги… Точно Валери не виновата? – жестко смотрит на меня Видэл и переспрашивает.

– Нет, точно, думаю, рада, но по факту не она виновата, – выгораживаю Валери, хотя в свете разговора с Натали Сергеевной и того, что я видел, непонятно все это для меня, короче.

– Я понял тебя, – кивает Кастело.

– Нет, слишком для нее это, и не смогла она скрыть радость, когда все уже выяснилось окончательно.

– Я видел, – уточняю.

– А Марти? – Кастело, напряженно.

– Видэл Сезови, вы меня-то совсем за ребенка не держите, с законами – да, не подумал, не просек ситуацию. Каюсь вот, придется отвечать, но Марти я берегу, не волнуйтесь, хорошо.

– Только из любви дочери к тебе, понимаешь? Что думаешь с договором?

– Пойдем зарегистрируем в церкви, а что еще делать? – пожимаю плечами.

– Знаешь сроки?

– Да, месяц, – я отвечаю.

– Надо раньше, это доверие, понимаешь, слово дворянина, дорогого стоит.

– Да.

– Когда думаешь?

– 8.04 пойдет. – Подсчитываю в уме дни.

– Две с половиной декады, да, это хорошо. Что еще? Больше сюрпризов, надеюсь, не будет? – кривит Кастело ул ыбк у.

– Я сам надеюсь.

– Ладно, иди там, подойдешь к продавцу.

– Ага, спасибо, – я убегаю. Фу-у, отмучил одну проблему, ну и тяжело же здесь временами бывает.

Пошел взял еще десяток. Это хорошо, есть задел на будущее.

Прихожу – сидят учатся.

– Это кушать? – Валери с вопросом.

– Нет, сейчас часик поработаю, я был у твоего отца, Марти, и пойдем.

– Хорошо, – в ответ.

Ухожу, расставляю коробки.

Стучит кто-то. Входит Валери.

– Витоли, я поговорить хотела.

– Потом, – я машу рукой.

– Но я сама.

– Хорошо, поедим и потом, сейчас, извини, у меня срочные дела, хорошо?

– Да, да, конечно, я пойду, я потом, хорошо.

Ушла. Черт, сбивает настрой. Сколько хотел, три, но, думаю, две, и хватит, если что, еще потом вечером. Минут за двадцать все успел, все, теперь у меня есть четыре, а надо двенадцать еще, осталось восемь штук, а желательно и больше.

Хорошо хоть материала, из чего делать, теперь навалом. После двух, пока ничего, сейчас поем, а там видно будет. Все убрал, спустился, все ждут только меня.

Едим, сначала все молчат, потом прорывается, вроде, оттаяли, рассказывают про что делали, что будем делать, мне – писать палочки. Шутят, уже хорошо. Показали договор, как наговорили все, выходит, много, как казалось, смешного тогда. Один из пунктов гласил: мыть господина в тазике, самой быть с тазиком на голове.

– Это-то зачем? – Я поднимаю бровь вопросительно.

– Вот сначала решили, ты в тазике, а она с тазиком в руках, это смешно, но в руках мешает, а вот на голове, вроде, нет. Ведь правда смешно? Ладно, попробуем.

Сначала пробуют, представляют, как это, смеются, потом хмурятся.

– Что еще? – я уточняю.

– Остальное неинтересно да и не запомнилось в общем.

– Это хорошо, а с тазиком решим, пару раз сделаем, и можно говорить, что несколько и договор исполнен, – я завершаю трудный разговор.

Марти: – Это что, она будет вас, тебя мыть, да я.

Ну а то, что она голая будет ходить по дому – это ничего, это их как-то не взволновало, пока они не сообразили, что это при мне она, оказывается, будет ходить голой.

Поэтому наблюдал красную физиономию Валери и злую и пунцовую Марти, какие симпатяшки, прямо няшки из аниме, честное слово, смотрел всего раз, но чем-то запомнилось тогда.

Если выживу, женюсь, ей-богу женюсь. Главное – выжить, потому как еще пара таких косяков, и даже на дуэль не вызовут, просто прирежут по-тихому в переулочке.