Люди и Нелюди

Потому как я тут на досуге посчитал количество моих потенциальных врагов. Вышло уже штуки четыре, причем если Кастело толи да, толи нет, то во врагах есть сам император Руси, если вылезет связь с его Натали Сергеевной, и это на меня, 16-летнего пацана, не много ли мне? Посидел, вроде, нормально, пошел наверх, там Валери хотела прийти поговорить зачем-то.

Пришла, стучит, заходит.

Волнуется, я вижу по ее лицу.

– Я это, поговорить хотела.

– Говори, – киваю безнадежно.

– Я это, не виновата, правда не виновата, но я люблю тебя, вот. Я Марти не сказала, сказала, что раз договор, то я согласна, а так я, и нет, но это неправда. Я еще тогда, помните, хотела, вот, – выпаливает Валери на одном дыхании и замолкает.

– Что-нибудь скажешь еще?

– Что скажете, спрашивайте, – теряется.

– Я слышал, ты замуж собиралась.

– Да, собиралась, – Валери опускает голову.

– И за кого? – не то чтобы мне интересно, скорее, как далеко дело зашло и не будет ли чего мне с этого, месяцев через несколько.

– Он из точки, это Мелизио, – Валери говорит и ни слова больше, хоть клещами тяни.

Вот женщины, им если надо, вытянут и цвет пуговиц, извиняюсь, на местных подштанниках, а если мне надо – дескать, был и все на этом.

О, даже кто. Мне интересно, чем он ее привлек, я не знаю ничего о нем и то помню, ничего не представляющий дворянин в худшем смысле этого слова.

– Почему? У него же ничего нет, вроде, – спрашиваю, ничего не понимая в мотивах для Валери. Понятно, что мужиков мало, но в конце концов не за муд… же идти, абы идти.

– Да, они живут здесь на окраине, но в городской черте еще двухкомнатная квартира у них. Он младший в семье, старший сын в мореходке офицером, он к ним и не приходит, а этот все ко мне подъезжал, говорил, в городе жить я буду, а сам только под юбку лез и наследство хотел получить. Мне он не нравился, а мать требовала от меня, – Валери поясняет более развернуто что ли. – Хорошо, я узнала, что он внештатный агент из этих… имперских наших, а у матери ферма, хозяйство, ну вы понимаете, в общем, всякое бывает, и такие… Вот, вроде, все и расстроилось после, как я узнала. Я так рада была, а то я уже совсем на реку собралась (имеется в виду топиться, аналог нашего «руки наложить»). – Валери чуть улыбается ее сорвавшейся свадьбе-женитьбе.

– Ясно с этим, ты с ним уже была вместе? – Не то чтобы мне хотелось знать, а тем более слышать положительный ответ, но любопытно же.

– Нет, – краснеет и опускает голову, потом подымает, – только целовались… два раза. Он все, как выпьет, смелый становится, а по-другому все меня боялся, только перед матерью моей форсил: «Я городской, и у меня дом в самой столице», – а сам все про приданое меня спрашивал после…

– И много его у матери? – На фоне, скажем, чистоты и правильности Валери факт, что она еще и богатая при этом, оказывается, как-то даже на фоне нехватки ресурсов у меня сейчас и не цепляет сильно, но сказать-то что-то надо Валери, в конце концов муж я или не муж, пусть и будущий, ей.

– Есть, а что? – неопределенно дергает плечами Валери.

– Да вот думаю в оборот пустить. – Сдались мне ее деньги, знаю я, что такое ферма, был у нас колхоз и мать заведующей. В четыре утра дойка, а в полпятого свет выключили, кто в курсе, тот знает, что это значит. Вот и тут, думаю, та ферма – доход не доход, а гемор еще тот, нафиг, короче.

И Валери как раз в тему.

– Тогда это к жене, а я, и не женой к тебе иду. – Опять неопределенное пожатие плечами.

– Первой любовницей.

– И что? Совместное проживание.

– А то, что это я здесь, понимаешь, последний медик собираю, – я завожусь, хотя секунду назад и ничего не хотел, но бес противоречия и про, блин, Кастело, что мозг проел о некоторых ушлых, а она мне тут будет рассказывать.

Вижу – испугалась. – Я это, если надо, я матери скажу, хорошо, Витоли? – сдает назад Валери и говорит испуганно.

– Ладно, тогда потом поговорим. – Вспышка злости буквально ни с того ни с сего как возникла, так и прошла. – Все, все, Валери, не надо ничего, я просто спросил, а то вдруг, как этот твой Мелизио. Не надо мне ничего, даст твоя мать – хорошо, нет – и без этого обойдемся, не переживай.

Валери стоит.

– Я это, что хотела, у мамы ферма и хозяйство большое. Она правда добрая, но там и проблем много с хозяйством и с фермой… Я что сказать хотела: я считаю очень хорошо, и, если надо, я всегда помогу. Вы же вот, – Валери даже на «вы» перешла, – считаете много, потом устаете, а у вас с математикой плохо, я знаю, а я помогу, я умею и никому ничего не скажу. Правда-правда, и в договоре можно специально указать, что против своего нельзя, даже на суде, я знаю, там такой пункт есть. Это только если государственный, ну халифатец, тогда конечно. Но вы же не шпион не халифатец? – Валери, со страхом.

– Нет, Валери, я точно не шпион, иди, ладно, я понял тебя.

– Я это, что мне тогда делать? – Валери с сомнением и надеждой в глазах.

– Восьмого числа договор подписываем, не переживай. С Марти сама договаривайся, уговаривай, это на тебе, она твоя подруга, поняла? Все, иди давай тогда.

Вышел и сам к ним, вопросительно смотрят.