Люди и Нелюди

Вот возьми наших смож, их вывели энерджазины. Они взяли наших диких буйволов синшеруш, что с таким трудом добывались в лесах и степях предгорий Кареза, и вывели из них домашних сможей. Правда получились немного мелкие против их прародителей бывших, но зато полностью одомашненные и очень добрые и спокойные животные. Здесь в столице их только едят, а в малых городах и деревнях на них и ездят, и поклажу возят. Потому что ослики и ишаки, хоть и хорошие животные, но их экспорт идет к нам в страну из халифата, а там нам надо рассчитываться злотами за них. Это нашей империи невыгодно. Что про лошадей, то эти животные не всем по карману, даже для дворян линии, породистые если имею ввиду.

Понимаешь меня, Витоли?

– Да, вы очень хорошо все объясняете, Натали Сергеевна.

Попытался взять опять за руку – ни черта не далась. Опытная уже, руки убрала подальше от меня. Ладно, посмотрим.

– С магией, как ты говоришь, «листочек», – чему-то улыбается, – это для влюбленных растет в Колахари, это так континент энерджазинов называется, где они живут. Ну, ты это и сам должен знать, по географии учат, а нет, Бригиду Петовну спросишь. Вот там есть дерево Семурен, с него эти листочки и берут, потом их замагичивают волшебники-энерджазины.

– А они что, там не все волшебники и маги? – Надо хоть комментарий вставить.

– Все, – слегка пожимает плечами, – только все имеют разную силу. Один такой листочек будет зачаровывать целый день, другой только посмотрит и готово, но стоить это будет больше, чем тот, что целый день зачаровывал. Вот понимаешь меня?

Я-то понимаю. Лекция познавательная и очень мне интересная, но меня и другое тоже сейчас интересует. А именно ее рука, что она так неосмотрительно опять положила на парту. Осторожно беру ее руку в свои руки и поглаживаю ее.

Она пытается отобрать, но не сильно преуспевает в этом, да и не очень хочет, видимо.

Говорит:

– Не нужно этого тебе, у тебя вон Марти есть.

– Марти – это одноклассница, а вы, Натали Сергеевна, моя… учительница, вот.

Еще я что хотел сказать.

– Можно и вторую руку?

– Зачем тебе? – немного заинтересованно и чуть опешив от моей наглости.

– Пока не знаю, вот дадите, тогда и скажу.

С подозрением смотрит на меня, потом нехотя мне протягивает ее.

Беру, глажу и задумываюсь, даже гладить забываю. Она выдергивает руки и с вопросом смотрит.

– Понимаете, только не обижаетесь, пожалуйста, на меня, хорошо, Натали Сергеевна, хорошо?

Она со все большим подозрением на меня смотрит.

– В чем дело наконец скажешь? – спрашивает все более подозрительно.

– Понимаете, Натали Сергеевна, вы больны, – бросаюсь решительно словом, как в холодную воду окунаюсь.

– Я не знаю чем и как, но что-то с вами случилось. Вам бы в больницу, это не смертельно. Я не знаю, правда не знаю, но что-то с вами. Я не знаю, как сказать, Натали Сергеевна, но в общем надо к врачам вам сходить обязательно.

Я частю, торопясь, пытаясь донести до нее то, что я хочу сказать, и как все это непонятное, даже мне, объяснить ей.

То, что произошло, я не планировал. Я ждал вопросов: как? почему? А услышал:

– Уходи и оставь меня, слышишь? Уходи немедленно, – и она стала вставать.

Я с удивлением, но тем не менее проворно встал и умелся, кто его знает, что там на уме у нее. Но разгневанная женщина – это что-то.

А такая разгневанная женщина, как Натали Сергеевна, – это тем более что-то.

Да и память Витоли, невовремя подключившаяся, по поводу характера у Натали Сергеевны. В общем выгнала она меня из класса, да и из самой школы, только на улице пришел я в себя.

Ого, как меня-то проняло, страшная женщина Натали в гневе, ох, страшна.

Часть 4. Натали Сергеевна

Проверяю контрольные учеников, это за весь пройденный за декаду материал. Какие разные работы: кто размашисто пишет во всю строчку и потом в конце мельчит, буквально втискивая результат своих вычислений. Кто пространно решает, не влезая с расчетами и на целый лист. Кто-то правильно решает почти до конца… и получается неправильный результат. У некоторых «умников», при неправильном решении, наоборот правильный результат. У таких надо смотреть, кто сосед рядом и вызывать ко мне обоих этих умников. Или, что проще и надежнее всего, дворянское собрание, оно надолго отобьет охоту списывать. Таких здесь не много, что, право слово, меня радует, все-таки все люди взрослые и понимают, что чужими ногами на трон не взойдешь, хотя некоторые вот все же пытаются.

Вот работа Марти Кастело. Хорошая ученица и нравится Витоли, да и он, по-моему ей, нда-а, ладно, не о том речь.

Вот вспомни о людях, и они тут и появляются, прям предчувствие Всевышнего. Пришел Витоли, мой подопечный, что-то, вроде, он у меня хотел спросить сегодня.

Показываю на место рядом, садись, я сейчас освобожусь. – Так неохота прерываться, когда только сосредоточилась на работе.

Неожиданно возникла мысль: а дам я ему посмотреть тетрадь Марти. Это некорректно, но это не личные записи, а для влюбленного… – В общем, показала, мда-с…