Люди и нелюди

Она подавила вздох. С Линель они расстались четыре года назад, когда подруга внезапно захотела замуж. Обстоятельства были, мягко говоря, романтичные. Они тогда проводили раскопки в горах Малой Калении, когда там начались военные действия. Вывезти всех гражданских не успевали, и группа антропологов застряла в горах. Они уже начали терять надежду, когда на них наткнулся миротворческий корпус. Солдаты вывезли их в безопасное место, где им, однако, пришлось задержаться на карантине. Линель в горах подхватила местный вариант лихорадки, так что подруг заперли на шестнадцать дней. Единственным человеком, с которым они общались, был молодой врач. На шестнадцатый день, когда их выпустили, он признался Линель, что без ума от нее. Молодая женщина, к удивлению Наты, отреагировала своеобразно. Она пригласила его в гости.

И это было началом конца их отношений. Через год эта парочка поженилась, а еще через год уехала от Наты — мол, им надо пожить своим домом, Чарльз ревнует и все такое прочее. Год назад Линель родила мальчика, но совсем связи с подругой не порвала и время от времени забегала на огонек, чтобы передохнуть от материнских хлопот и расслабиться. Наверное, она узнала, когда Ната прилетает и приехала ненадолго, чтобы набить ее холодильник продуктами, прекрасно зная, что та явится голодная.

— Спасибо, Линель, — пробормотала Ната, перемещая отбивные в микроволновку, чтобы те разогрелись. С собой у нее была только шоколадка и пачка крекеров. Не густо для полноценного ужина, но Ната привыкла питаться сухомяткой или перекусывая в кафе или институтской столовой. Если бы не подруга, ее холодильник пустовал бы по целым неделям.

Надо было сообщить Линель, что она уже дома и оценила ее заботу. Высыпав крекеры на блюдечко и раскрыв салат — отбивные могут и подождать — она прошла в кабинет к ноутбуку. Надо скинуть полученные данные и отбить письмо. Но, входя в систему, Ната неожиданно увидела яркий зеленый огонек. Ее ждало какое-то сообщение.

Что за…

Увидев адрес, она тихо чертыхнулась. Руки внезапно вспотели, и Ната сжала кулаки, медленно считая до десяти, чтобы успокоиться.

Письмо было из центра искусственного оплодотворения.

«Уважаемая имирес Чех. Принимая во внимание ваше положение и изучив все представленные вами документы, сообщаем, что на ваш запрос получен положительный ответ. Предлагаем вам записаться на консультацию в любое удобное для вас время.

С уважением…»

— Ху-у-у… — выдохнула Ната. — Спокойно. Все хорошо.

Все действительно было хорошо. Волноваться нечего. Ей сорок лет. Она заведует кафедрой космоантропологии, после ее диссертации и опубликования статьи по результатам экспедиции на планету Молу ее положение в Институте только упрочилось — настолько, что сам Хомяк как-то раз намекал на то, что согласен видеть ее своим замом. Сейчас она достаточно обеспечена, ее имя осталось в анналах науки, вписано в историю, можно сказать. Было время, когда ее имя было у всех на устах. Даже «Звездные Коты» — и те присылали официальную ноту, намекая, что готовы выплатить компенсацию за причиненный моральный ущерб — военные всеми силами старались замять дело, свалив все на взрывной характер знаменитого Кушнишского палача — мол, не выдержала психика, сорвался, но и мы тоже виноваты, проглядели… Пришлось согласиться и пополнить свой счет кругленькой суммой. На эти деньги она наконец-то слетала в отпуск, провела двадцать дней на курорте Лучезарии, потом отправилась в круиз по «людской» части Галактики. Она даже побывала на Земле на конференции, посвященной эволюции человека и лично встречалась с потомками тех, чьи дальние родственники когда-то улетели на планету Молу.

Время пролетело незаметно. Понемногу растаял в памяти образ Георга Ортса, растворился, как и он сам. Пора было подумать о себе.

Полгода назад, уступая влиянию Наты, она подала заявление о разрешении ей, незамужней, завести ребенка с помощью искусственного осеменения. И вот ее приглашают на консультацию. Значит, самое меньшее через год она принесет в эту квартиру ребенка.

«Девочку, — подумала она. — У меня родится девочка. И ей я передам генетическую память о предках. Пусть знает…»

Буш медленно выпрямился, поднимаясь над травой. Раздвинул руками созревшие метелки семян. Они шуршали под пальцами. Привычно и… по-прежнему интересно. Эта трава была не такая, как там, в саванне.

— Ху! Ху-бу! — послышалось сзади.

Он обернулся.

— Вух!

Вух, первый из его детей, подкрался ближе остальных и встал рядом.

— Вух? — склонив голову набок, он растянул губы в улыбке.

— Вух, — кивнул Буш. Это означало, что он не сердится, и будущий охотник занял место рядом с ним.

— Хо! Хо-хо! — крикнул Буш, окончательно выпрямляясь.

Издалека, от кустов послышались ответные крики. Отвернувшись, Буш зашагал вперед, раздвигая одной рукой траву. В другой руке он по привычке держал копье, хотя охотиться тут было не на кого.