Люди и нелюди (СИ)

Событие занимало стадо несколько дней. Почти никто не ходил на охоту — никому из добытчиков не хотелось покидать стадо в такое беспокойное время, поскольку неизвестно, что может произойти в твое отсутствие. Да и опасно было бродить в одиночку. Собравшись вместе, охотники поневоле ссорились и дрались, вымещая друг на друге досаду. Когда Буш был еще маленьким, из-за вспыхнувшей во время драки ссоры был смещен прежний вожак, Гог. Нынешний, Хых, припомнил ему, как тот еще в детстве — они были сыновьями одной матери — отнял у него палку с привязанным к ней каменным наконечником и оставил себе по праву старшего и сильного. Кто знает, о чем подумал Хых, кинувшись на Гога с кулаками, но он бил и колотил его и не оставил в покое, пока тот дышал и мог сопротивляться. Все помнили этот случай и долго мерили время, отсчитывая от него, но постепенно многое забылось. Ни охотники, ни самки не умели считать время. В памяти их задерживались самые большие и важные события — когда Хых чуть не убил Гога, когда стадо переселилось на новое место, когда на гнездо напал рогонос — но как давно это было, никто не знал. В этом не было нужды. Нет, сам Буш пока не собирался убивать вожака Хыха, тем более что он и мать Буша вышли из одного чрева и Буш с Хыхом долго носили еду старой Няме, когда та перестала уже ходить. Один чествовал свою мать, другой — мать своей матери. Оба они стояли над ее холодным мертвым телом, когда она однажды уснула и не проснулась, но оба не чувствовали ничего, кроме тревоги и страха. Смерть сородичей была для них чем-то естественным, как смена времен года, и в то же время — загадочным и таинственным. Точно также однажды уснет сам Хых, потом — Буш, а в свой черед и все остальные. Но что будет потом?

Нет, кое-какие смутные мысли все-таки порой бродили в их головах. Порой, засыпая, они видели что-то. Какие-то сны. Может быть, засыпая в последний раз, т просто уходишь в них? Там вечнозеленые равнины полны сочной травой по пояс стоящему охотнику. Там бегают разные звери, которые до того мирные, что стоит руку протянуть — и можно изловить любого. Там спелые плоды гроздьями висят на низких ветках, а летуны не кусаются, а издают нежные звуки. Там даже не обязательно охотиться, чтобы быть сытым — мясо, уже готовое к употреблению, можно просто найти в пещерах. Оно там лежит и ждет того, кто придет и возьмет. А еще там всегда тепло и там светит Добрый Глаз, который так не похож на смотрящий сверху Злой Глаз. Добрый Глаз дает тепло и свет, но не убивает, как Злой, и от него не надо прятаться в тени и под камнями.

Да, Злой Глаз убивает каждого, кто выходит из пещеры под его лучи. Матери били и щипали своих детей, которые нарушали запрет. Когда-то в их стаде было много смертей. Злой Глаз калечил и убивал даже младенцев в животах матерей. И стадо научилось прятаться. Днем они отсиживались в гнездах или норах, которые сами выкопали, а по ночам охотились. Правда, как выяснилось, ночью ничего не видно, и охотники стали выходить на закате или рассвете, когда сверху не льется убивающий свет. Любопытные дети выбегали наружу, чтобы выяснить, что же в нем такого страшного. Матери ловили и наказывали их. Самого Буша несколько раз мать, ее сестры и даже отец лупили так, что он боялся умереть и даже думал, что вот так Злой Глаз и убивает. Потом вырос и понял.

Да, он понял многое, в том числе и как защититься от него. Подростка научили охотники. Со временем стадо выросло так, что короткие вылазки на закате и рассвете не приносили нужного количества добычи. И охотникам волей-неволей приходилось что-то менять. Одни придумали перед охотой мазать тело жидкой грязью, смешанной с кровью убитых животных и водой. Она высыхала на теле, превращаясь в защитную броню. Другие нацепляли на себя панцири и шкуры животных. Третьи по ночам ставили ловушки, чтобы добыча ловила сама себя, и не было нужды долго бродить за нею по окрестностям. Копали ловчие ямы, плели силки. Иногда в них кто-то попадался. Иногда — никого не было. А бывало и так, что попавшего в ловушку зверя находил другой зверь и съедал почти целиком. Все бывало. Но — жили.

До недавнего времени.

Тело Буша было измазано грязью с ног до головы. Пока она еще не засохла, он немного покатался по земле, так что к ней налипли листики, веточки, шерстинки, прочий мелкий мусор. Сейчас его трудно было отличить от холмика, особенно если он прижмется к земле и закроет глаза. Впрочем, этого не требовалось — длинные спутанные волосы падали на лоб, служа естественной защитой от убивающего света.