Люди и оружие

Я поселился в небольшой гостинице, записавшись под именем Джозефа Сантандера, что как раз и было точным переводом моего индейского имени на язык васичу, и же сразу отправился на поиски делегации вождей. Оказалось, что они уже прибыли и сейчас находятся в Белом доме, где их лично принимает президент Улисс Грант. Я решил, что буду ждать их у входа, но мне пришлось простоять там целых два часа, прежде чем они, одетые в свои пышные облачения, наконец-то, появились. Многих из них я сразу узнал, и, подойдя к ним, начал от растерянности поочередно здороваться с каждым из них за руку. Но вождю Красное Облако такая фамильярность какого-то юноши-васичу (поскольку на индейца я к этому времени походил разве что чертами лица) совсем не понравилась. «Кто этот молодой человек, который хочет обратить на себя внимание? Скажите ему, чтобы он ушел» — попросил он переводчика и демонстративно отвернулся от меня в сторону.

Тогда я обратился к ним на языке дакота и видел бы ты, с каким удивлением они все на меня посмотрели!

— Я знаю вас всех, о, вожди, — сказал я, — и я тоже дакота. Долгих три зимы и три лета пришлось мне провести среди бледнолицых вдали от родного племени и отца с матерью из-за того, что я мечтал о подвиге, которого ещё никто не совершал. Сначала учился в школе для индейских детей, потом работал в большом магазине в городе Бостоне и на оружейной фабрике «Смита и Вессона» в Спрингфилде. А вот сейчас я стою перед вами и хочу рассказать вам о многом из того, что я за это время узнал и одновременно попросить взять меня с собой, назад в прерии.

— Я знаю, кто ты! — тут же воскликнул один из вождей, стоявший позади Красного Облака. — Ты Солнечный Гром! А я твой дядя по матери — Пестрая Раковина. Твой отец рассказывал о тебе, но потом все стали говорить, что ты, наверно, умер, потому, что от тебя не было вестей и твои отец и мать сильно о тебе горевали. Идем с нами, и поскорее нам все расскажи.

Мы тут же направились в отель, который бледнолицые предоставили в их полное распоряжение, и устроились в большом холле второго этажа, прямо на полу, на коврах и одеялах, что было вождям куда привычнее, чем пользоваться стулом и сидеть за столом. Меня посадили на почетное место, прямо напротив вождя Красное Облако и я начал рассказывать, а все остальные сидели и слушали меня с величайшим вниманием. Хотя я долго не говорил на родном языке, оказалось, что в памяти все сохранилось, так что никакого неудобства я не испытывал.

Потом мы поели, и я продолжил свой рассказ, и продолжал говорить, пока на небе не выступили звезды.

Затем, когда я, наконец, замолчал, а все вокруг меня сидели молча и обдумывали мои слова, со своего места заговорил вождь Красное Облако.

— Солнечный Гром! — назвал он меня по имени, и мне было радостно, что я вновь слышу свое имя на родном языке. — Ты действительно совершил подвиг, которого ещё никто не совершал и кто бы потом не повторил его, то, что ты был самым первым люди запомнят. Ты многое узнал, многому научился, и о многом подумал. И хотя ты совсем ещё юноша, слова твои мудры не по годам. Да, ты многое узнал, но самое главное я знал до этого и без тебя, и это главное заключается в том, что мы ни в коем случае не должны воевать с васичу. Во всяком случае, я не собираюсь больше воевать с ними, потому, что нам от этого в итоге не будет никакой выгоды, пусть даже многие молодые вожди и думают иначе. Мы все слышали твои слова, и уши наши были открыты. Ты хочешь вернуться в своё племя, и мы возьмем тебя с собой. А там, среди родных, ты тоже сможешь многое сказать и многое сделать, так что все эти годы пока тебя не было среди нас, ты прожил не даром! Хау!

Скупой была похвала вождя Красное Облако, но почувствовал я себя так, словно сам Великий и Таинственный незримо коснулся моей души и отметил мое старание и терпение чем-то таким приятным, что я это сразу же почувствовал!

* * *