Люди и оружие

Вооружены мы, если, конечно, из общего числа исключить меня, то чисто по-индейски, а значит очень плохо. Только лишь у одного из юношей было старое капсюльное ружье, доставшееся ему от отца, а все остальные из оружия имели при себе только луки и стрелы, гибкие палицы, томагавки и ножи. Почти все взяли с собой щиты. Причем отец навязывал щит и мне, но я отговорился, что, тем, у кого имеется заколдованная рубашка, щит не нужен. До этого надевал её только лишь однажды, уехав подальше от нашего лагеря, чтобы не попасть никому на глаза и избежать как лишних вопросов, на которые мне не хотелось отвечать, так и вполне возможно откровенной зависти, возбудить которую таким необычным талисманом можно было очень легко. Могу сказать, что Джи и впрямь постаралась! Снаружи эта рубашка выглядела совсем как индейская, и вся была оторочена по швам бахромой. Зато на груди у неё была вышита бисером большая буква «V», что как я сразу сообразил, означало «победа», тогда как на спине красовалось изображение Пятнистого Орла — покровителя нашего рода! Подкладка, как Джи мне и сказала, была льняная и вообще она очень ловко сидела на теле, несмотря на большой вес. На первой же стоянке я наконец-то извлек эту рубашку из чехла и надел, чтобы привыкнуть в её тяжести, а своим товарищам объяснил, что это мой священный талисман и что пока эта рубашка на мне, вражеские стрелы для меня не опасны.

Три дня мы двигались к цели, причем ехали в основном по ночам, а днем прятались в какой-нибудь роще или овраге и отсыпались, и время проходило незаметно. Прежде чем двигаться вперед, я тщательно осматривал местность в морской бинокль, который я также захватил с собой и благодаря этому мы легко избегали нежелательных для нас встреч с кем бы то ни было. Наконец мы достигли лагеря кроу, которые и в самом деле расположились совсем неподалеку от Черных Холмов и, видимо, чувствовали себя здесь вполне уверенно. Я не хочу сказать, чтобы эти кроу были беспечны. Отнюдь нет! Они выставили дозорных и около самого лагеря и возле табуна. Но… поскольку у меня был бинокль, то я ещё до наступления темноты разглядел все наиболее удобные пути, по которым к ним можно было бы неожиданно подобраться, после чего нам оставалось только ждать ночи. А так как у меня опять же были и часа и спички, я мог следить за временем и когда стрелки показали три часа ночи, дал сигнал выступать. Тут оказалось, что один из моих воинов успел за это время заснуть, а когда его разбудили, сказал, что ему приснился страшный сон, в котором мы будто бы все погибли от руки кроу. «Это очень плохой сон! — сказал он, — и я думаю, что он предвещает беду!»

— А я скажу тебе, что если бы такое случилось в армии бледнолицых, — ответил я ему, — то их командир сказал бы тебе, что приказ есть приказ и его надо выполнять, а иначе тебя расстреляют!

— Но бледнолицые не верят снам! — возразил мне воин, которого звали Четан Нажин или Тень Сокола. — А я верю!

— Вот и сиди здесь в овраге, Тень Сокола, и дожидайся нас, трус! А мы пойдем и заберем у них лошадей, и ничего плохого с нами не случится, потому, что у меня есть заколдованная рубашка, которая защищает и меня и вас.

Сказав это, я надел подарок Джи, и дал сигнал идти на кроу. Все бывшие со мной при этих словах сразу успокоились и один за другим исчезли в темноте.

Между тем дозорные, на возвышенностях по обе стороны от оврага, в котором находились лошади кроу, были явно уверены в отсутствии опасности, потому, что оба сидели и дремали. Удар гибкой палицы лишил сознания одного из них, ну а другого пронзила стрела, потому, что в последнюю минуту он все-таки очнулся от своего сна и заметил наше приближение. Убивший его воин тут же снял с него скальп, а мы тем временем спустились в овраг и начали перерезать путы на ногах у стреноженных лошадей. Потом каждый из нас вскочил на понравившуюся ему лошадь, и мы погнали табун в сторону того оврага, где мы укрыли своих лошадей.

Только тут нас обнаружили часовые, охранявшие сам лагерь, и подняли тревогу выстрелами и криком. Впрочем, опасности в этом для нас не было уже никакой, так как, переменив чужих коней на свои, мы помчались по прерии, как ветер. Понемногу начало светать, но мы продолжали нашу скачку и, хотя некоторых лошадей мы при этом все-таки потеряли, большую часть табуна нам удалось угнать. К тому же воин, убивший дозорного кроу, захватил с собой его скальп и ружье и очень гордился своей добычей.