Люди и подвиги (Рассказы)

- За сотню уже уложил. И капельки ложатся хорошо! Пятую отбил! вытирая пот с лица и шеи, добавляет он. - Кажется на этом кончится!

Но спустя некоторое время Лазарев отбивает шестую, седьмую и восьмую контратаки противника. И наконец мы видим критический момент этого поединка. "Тигры" подошли вплотную к домику, в котором закрепились вместе, чтобы не терять связь с Лазаревым, все его три "сына" - три ротных командира. "Тигры" разнесли стены домика и топчутся возле дымящихся развалин. Горсточка бойцов и офицеров, находящихся в подвале, продолжает вести огонь из всех щелей. Комсорг батальона лейтенант Воронин и старшина Ларин с единственным оставшимся у них противотанковым ружьем вылезли во двор и покалечили два танка. Немецкая пехота, обойдя подвал, продвинулась к другим домам. У Лазарева остается взвод пехоты. С этими людьми он собирается идти на выручку к своим "сынам". Его удерживает заместитель командира полка. Командир взвода берется выполнить отважную задачу.

Но Лазарев не доверяет никому. Он сам, , сам должен спасти отважных комсомольцев! Он задыхается, встает, садится и опять встает. Но приказание старшего начальника - закон. Лазарев остается на командном пункте. Его резерв уходит на окраину села. Сознание, что он отдал все, чтобы спасти "сынов", и сам остался без прикрытия, немного успокаивает его.

- "Критик"! "Критик"! Я "Организм"! Я "Организм"!

слышишь? Прием! Товарищ капитан, они требуют огонь на себя! невозмутимо передает радист.

- Я им покажу огонь на себя! Головы им оторву! - ворчит Лазарев.

Радист вдруг вскакивает:

- Товарищ капитан, тикают, тикают немцы!

Девятый вал немецкого наступления на батальон Лазарева сломлен.

Поздно ночью в подвал к Лазареву приходят его командиры рот, его три "сына", Они садятся перед ним на узкую скамейку, выпрямив крутые плечи и положив на колени могучие руки.

Лазарев жадно рассматривает их клонящиеся от усталости лица. Он ни о чем. не спрашивает их. Молча и любовно достает он из баульчика три яблока, завернутые в чистую салфетку, и подает им.

- После, после доложите обо всем, - отмахивается Лазарев, - а сейчас возьмите это... - отрывисто говорит он.

Офицеры берут яблоки и не спеша подносят к запекшимся губам.

Лазарев опять заглядывает в глаза комсомольцам, по взгляд его уже по-настоящему суров и строг. Офицеры, отлично зная этот взгляд, который проникает в самую душу с намерением узнать, чиста ли их совесть, продолжают неподвижно сидеть, не сводя глаз с комбата. Лазарев отводит взгляд в сторону, озирается вокруг и, убедившись, что никто не прислушивается к их разгозо"

РУ" задает им один-единственный вопрос:

- Сколько вы отдали домиков?

- Три домика! - потупив взгляд, отвечают все трое.

- Три домика? - бледнеет Лазарев. - Пятно на каждом, а на мне - три! Как же я теперь "хозяину" в глаза смотреть буду?!

"Хозяин" - это на условном языке командир полка. При мысли, что ему придется докладывать "хозяину" и тот, быть может, ничего не скажет, только укоризненно посмотрит и вздохнет, Лазареву делается не по себе.

Он напряженно молчит, видимо колеблется, что-то прикидывает в уме, то опускает глаза, то снова поднимает их, и наконец совсем тихо звучит в подвале его приглушенно-хриплый голос:

- Вернуть! Все до единого!.. без трех копеек не рубль!

1945

ЗАПИСКИ ЛЕЙТЕНАНТА

[В основу этого повествования положены подлинные записки сына моего Григория Колосова (авг.)]

Штаб округа. В приемной отдела кадров высокий подполковник участливо любезен.

- Усаживайтесь! Какое училище окончили?

- Тяжелых минометов!

- Поедете в Б. командиром взвода ПТА. Других мест нет!

"Противотанковая артиллерия!.. А я мечтал попасть в артполк.

Но если нет мест, то и просить нечего".

День пробыл в городе. Осмотрел его набережную с детской железной дорогой, краеведческий музей, памятники революционных событий, крепость. А на другой день утром приехал в Б.

В гостинице чисто - свежее белье, цветы, зеркала. А внизу чайная с "шишкинскими" медвежатами и обилием мух.

Штаб дивизии - на тихой пыльной улице, обсаженной деревьями.

Начальник штаба дивизии - полковник с нездоровым полным лицом.

- Я тоже был вот таким двадцатилетним лейтенантом. Приехал на Дальний Восток, жил в бараках, трудновато было. Женаты?

- Нет, холостяк!

- У нас есть общежитие для холостяков. Условия хорошие.

А впрочем, можете жить и на частной квартире. Ну, что ж, желаю успеха!

- Спасибо, товарищ полковник!

Иду мимо одноэтажных домов, в окнах свет-вот оранжевый абажур, а вот голубой, вот чья-то женская голова.

Вспомнил, что в городе есть междугородный переговорный пункт. Хорошо бы сейчас позвонить в Москву. Что сейчас делает отец?

В моем воображении всплывает набережная Москвы-реки, вечерние прогулки с отцом, душевные разговоры, мечты.

Но надо искать жилье!

"Сдается комната".

Дверь, на которой я прочитал это объявление, открыла старушка.

- Пожалуйста, входите!

- У вас сдается комната?

- Да! Но без питания и обслуживания.

- Это ничего! Главное-близко от службы..

Кажется, старушка хорошая, в квартире чисто, полы вымыты, - все это мне по душе.