Люди и подвиги

И сам, видимо, решил доказать простую истину, что все без исключения люди, независимо от их возраста и общественного положения, могут умно и весело провести дружескую встречу без торжественной части и концертного отделения.

— Давайте, товарищи, сегодняшнюю встречу проведем так, как мы проводили досуг, когда были помоложе! Нет возражений? — предложил Леонид Ильич и всю встречу вел, как в годы молодости, когда, вероятно, так же непринужденно, весело задавал тон на молодежных вечерах.

На нем был маршальский мундир.

— Если бы надел я этот мундир в более молодом возрасте, дружески-весело сказал Леонид Ильич, — мог бы зазнаться.

Впрочем, не зазнавался раньше, а теперь уже легче не зазнаваться!

Перешел к воспоминаниям:

— Тут я вижу Марка Левина (бывший пропагандист политотдела). Какой у него был янтарный мундштук! Все мы ему завидовали.

Что только не предлагали в обмен, — не отдавал. И вот, помню, приходит ко мне и говорит: "Отдам, если пошлете меня в десант на Эльтинген!" Вы знаете, какой это был десант в ноябре сорок третьего! Помнишь, Марк? Предлагал ты мне свой янтарный мундштук? Очень был хороший мундштук!

Затем тост за лектора Щербака. И в этом, думается, была оценка и того духовного вклада, который внесли в дело победы над фашизмом наши армейские пропагандисты.

Леонид Ильич предложил послушать несколько стихотворений, присланных ему людьми разного возраста и профессий.

— Конечно, — предупредил он, — в литературном отношении стихи несовершенны. Но это своего рода письма, в которых люди выражают свои мысли и чувства. В письме отражается человек.

О многом говорил он с нами в тот вечер. Люди, которые встречали Л. И. Брежнева на фронтовых дорогах, были рады увидеть его полным сил и бодрости. И снова испытали чувства любви и уважения к своему однополчанину, выдающемуся государственному деятелю, верному сыну партии Ленина.

1976

НА КРЫМ!

Хорошо идти в десант на броненосце. А вы попробуйте пойдите на рыбачьем сейнере, на тральщике, на катере. Высадят вас там, где сроду не причаливали корабли, будете брести по грудь в воде, с полной выкладкой. Если ваше судно опрокинулось или пошло ко дну, добирайтесь вплавь, выручайте грузы продовольствия, боеприпасы, медикаменты. Без них на берегу вас все равно ждет гибель. Уцепившись за кусок земли, — сразу в бой. Впереди враг.

Позади море. Только вперед! Вы окружены-держитесь! Вы блокированы зарывайтесь в землю, экономьте сухари и пули, идите на прорыв, иначе все равно гибель.

Такова в кратких чертах обстановка, которая ожидает десантника.

Если смотреть со скалы — виден глубокий ров. Фашисты выкопали его, опасаясь вторжения наших десантников. Перед рвом гранитный дикий пейзаж, скалы, покрытые колючкой. С моря идет большая волна, она размывает песок: огромные красные дюны громоздятся далеко от берега. Видны остатки домиков под красной черепицей. Вот кусок комнаты: на одной из стен уцелели детские акварели. Перед домом изгородь из необтесанного камня. Моросит дождь, сильный ветер, непрерывный гул разрывов, методический беспокоящий огонь.

Трое подошли к домику, лица обветрены, поперек груди — автоматы.

Они подходят к костру, один — плотный, коренастый сержант лет двадцати восьми, другой помоложе, высокий худощавый рядовой, третий — усатый, пожилой человек лет под пятьдесят. Те, что помоложе, заслужили звание Героя Советского Союза. Они первые высадились на крымскую землю. Зайдя во фланг противника, бросились в самую гущу немецкого подразделения и открыли огонь. Вдвоем овладели высотой и продержались до подхода наших сил.

— Как ваша фамилия? — спрашиваю одного из них.

— Полупанов!

— А вы уж не Герасимов ли?

— Так точно!

— Что ж, и мы орден Славы получили, — говорит третий, по фамилии Твердохлеб, — за раненых.

— Сколько человек вы спасли?

— Не знаю. Не считал. Там записывают в какую-то книгу, а у меня одна думка: всех из огня вытащить.

Дует норд-ост над проливом. За Крым идут бои. Разоренные, разграбленные жители становятся иногда свидетелями, как группа бойцов блокирует дом. Блокируют дом так: несколько бойцов вызывают на себя огонь противника, другие поодиночке просачиваются с флангов. И вот — сидит старушка в погребе и слышит, как идет борьба за ее дом. Боец прилег у погреба и вдруг вздрагивает. Кто-то прикоснулся к нему. Оглянулся, а это старуха сует ему в карман черствые лепешки.

— Зачем вы это, бабушка?

— Да как же! Вы ж голодные!

Боец тут же, на ходу, коротко-ведь идет бой! — разъясняет женщине, что у него в сумке не только хлеб, но и консервы и печенье. И лицо старушки светлеет.

С горы Митридат видна Керчь. Здесь, — на этой горе, после войны будет стоять памятник советским десантникам, их мужеству, их воле, их самоотверженности. Десант был окружен с суши и блокирован с моря. Но героические десантники выстояли. По тылам противника, круша, уничтожая вражеские гарнизоны, они прорвались к пригороду Керчи, горе Митридат, овладели ею, в критические минуты вызывая на себя огонь нашей дальнобойной артиллерии.