Люди и призраки

И ничего страшного, что в нашу первую брачную ночь мы лежим и болтаем о всяких пустяках, в этом есть своя прелесть. Ты согласна? Вот и хорошо. Не будешь больше плакать? А то у меня уже вся рубашка мокрая. Нет, не надо, зачем ее снимать? Так высохнет… Ты хочешь?… Тебе это действительно будет приятно? Ну хорошо, если настаиваешь… Ах, Кира, любимая моя… это же невозможно, лежать рядом с тобой просто так… Я начинаю сомневаться в компетентности своего придворного мага. Да шучу, конечно, но все же… Нет, что ты, это прекрасно. Мне кажется, еще немного — и я взлечу, точно как Мафей. Почему нет? С чего это у меня центр тяжести в другом месте? А в каком? Кира… Ты же дама! Ах, прости. Да, я помню, что женился на лейтенанте гвардии. Только все равно не надо так шутить. Так обычно говорит Камилла, и мне это не нравится. О, а вот это нравится, и даже очень. Неудивительно, что мне все время лезут в голову одни непристойности. О чем же еще можно думать… Рассказать? Знаешь, Кира, я как-то не очень уверен, что у меня получится говорить тебе о таких вещах… да что ты, это же совсем другое. Вот взять, к примеру, Ольгу. Я никогда не испытывал к ней никакого влечения, даже когда видел ее в одном белье или совсем без ничего. Мы всегда были друзьями. А вот говорить с ней я могу свободно о чем угодно и совершенно не смущаясь. А с тобой получается наоборот. Что ж, раз ты считаешь, что это неправильно, попробую это преодолеть. Вот тебе непристойная история. Однажды Ольга познакомилась с Камиллой. Дело было в кафе, где дамы изволили кушать пирожные… тебе никто еще не рассказывал? Ольга, к примеру. Элмар бы не осмелился. Нет? Тогда слушай дальше. Ты, кстати, никогда не видела, как Камилла ест? Эльвира рассказывала? В таком случае тебе должно быть понятно. Вот таким образом пообщавшись с Камиллой и понаблюдав, как она ест несчастное пирожное, Ольга с Элмаром отправились куда-то на очередную экскурсию по городу, и по дороге он поинтересовался ее впечатлениями от знакомства с дамами. Ольга, как ты знаешь, девушка не особо сдержанная на язык, вполне под стать своему возлюбленному… не потому, что она такая уж порочная или плохо воспитана, просто у них так принято. И вот она заявляет моему первому паладину, что Дориана, дескать, полная дура, а вот Камилла… Кира, это ты смеешься или… Да просто я подумал, что у тебя истерика. Да, тогда-то ее Ольга и прозвала так. Что было с Элмаром? А ты у него спроси. Я затрудняюсь представить. Наверно, тоже истерика.

Кстати, Камилла знает и вовсе не обижается, а даже гордится. Ну что, достаточно неприличная история? Или тебе хотелось бы чего-нибудь покруче? М-м-м… ну ты спросила… Тебе честно сказать? Да. Ну вот, теперь и ты поняла, что я ненормальный. Есть у меня такое противоречащее всем законам приличия убеждение, что на ложе любви не бывает ничего постыдного. И я его по возможности придерживаюсь. Нет, не абсолютно, конечно… Есть кое-что, чего я так и не решился сделать ни разу, хотя очень хотелось попробовать. Не скажу. Может, решусь когда-нибудь. И давай отложим этот разговор до более подходящего случая, поскольку слов здесь будет недостаточно, а большее сегодня вряд ли получится. Просто помолчим. А то я что-то разговорился сверх меры, точно как кузен Элмар. А вроде и не пил… Тебе так удобно? Правда? Нет, просто мне всегда казалось, что должно быть жестко… Ну хорошо, не буду, не буду. Может, ты спать хочешь, а я тут болтаю?… Я? М-м-м… не знаю, стоит ли… Ты не будешь плакать, если я скажу? Я очень хочу спать, но мне страшно. Что ты, бояться я давно научился. Вовсе нет, это не Жак меня научил. Сказать честно? Ты. Не удивляйся, в этом нет ничего странного. Я знаю, что ты самая отважная из женщин, и вовсе не имею в виду, что ты вдохновила меня личным примером. Просто первый настоящий страх, который я испытал в жизни, был страх потерять тебя. А Жак… он научил меня плакать. О том, как Элмар научил меня смеяться, ты уже знаешь. А любить… хорошо, я скажу тебе по секрету. Любить меня научил один наш общий знакомый, которого ты называешь не иначе, как бесстыжим. Как? Разве ты не знаешь, что он эмпат? Вот так. Стихийной эманацией.