Люди и собаки

По-видимому, собаки способны решать и более сложные задачи, предполагающие комплексные мыслительные операции. Часто, хотя и не всегда им удавалось добиться успеха в следующем эксперименте. На глазах у собаки исследователь помещал в ящик целевой объект — мячик или лакомство. После этого ящик передвигали позади двух или трех плотных экранов, так что он показывался то с одной, то с другой стороны. Пока ящик находился за одним из экранов, экспериментатор вынимал из него объект без ведома собаки, и на финише тот оказывался пустым. Чтобы понять, что объект остался за экраном, нужно произвести сложную мыслительную работу и сделать правильный вывод исходя из непрямой информации об объекте — его отсутствия в ящике. И, по словам авторов эксперимента, довольно большая часть собак, участвовавших в опыте, с успехом прошла испытание, направившись прямо к экрану, за которым был спрятан целевой объект (Gagnon et Doré, 1993).

Они суеверны

Способность собак делать выводы и простейшие умозаключения заставляют задуматься о том, каким образом они обрабатывают более сложную информацию, в особенности такую, которая касается не только определенных событий и положения вещей, но и связи между ними. Другими словами, могут ли они понимать причинно-следственные связи подобно тому, как это делаем мы? Способны ли они осознавать существование неких скрытых сил, которые связывают предшествующие и последующие события, видеть причину того или иного явления? Проведенные эксперименты доказывают, что это не так: мысль о том, что явления окружающего мира определяются действием опосредующих сил, видимо, не свойственна разуму собаки. Вероятно, то же касается и их собственных действий. Они не рассматривают их в качестве средства для осуществления намерений.

Это вовсе не означает, что они не способны установить связь между событиями, совсем наоборот: они, можно сказать, самые настоящие специалисты в этом вопросе. Собаки способны связать предшествующие события с их последствиями, антецедент с консеквентом. Пример с колпачком ручки Колетт доказывает это со всей очевидностью. Собаки улавливают малейшие знаки, предвещающие события, которых они ждут или опасаются. Они без устали выискивают связи между явлениями, которые их окружают, — они замечают знаки, означающие скорую прогулку, еду или наказание; за этим забором живет такая-то собака; и т. д. Как настоящие знатоки своего дела, среди бесконечного множества данных они замечают и выбирают именно те, на которые можно с наибольшей уверенностью опираться, предсказывая дальнейшие события — наши машинальные жесты, подчас незаметные для нас самих, наши интонации и привычные движения. То есть не будет преувеличением сказать, что собаки одержимы знаками: они, совсем как суеверные люди, повсюду с удовольствием замечают и собирают символы и знаковые события; подобно статистикам, они с азартом регистрируют все корреляции, которые могут представлять для них интерес. Но эта неудержимая страсть, заставляющая собак замечать соответствия и связи между предшествующими событиями и их последствиями, не вписывается в когнитивную схему установления причинно-следственных связей, свойственную человеку. Для этого необходимо понимание причин и скрытых механизмов, объясняющих возникновение таких связей. Философ и приматолог Майкл Томаселло, занимавшийся в том числе и изучением собак, говорит об этом так:

Вероятно, понимание всего этого — особенность человеческого рода.

Для человека именно тяжесть камня «заставляет» бревно расколоться; желание найти пищу «заставляет» индивида заглянуть под бревно. Важно понять, что в обоих случаях разные антецеденты приводят к одинаковым результатам, как только вступает в действие одна и та же опосредующая сила. Главное в том, что определяющим элементом здесь выступает не сама природа антецедента (как, например, в случае ассоциативного обучения), а лежащие в его основе факторы причинности или намерения. Поэтому к одним и тем же результатам могут приводить самые разные предшествующие события.

Michael Tomasello, 2004, p. 26–27.

Разум, ты ли это?