Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Резюмируя изложенное выше, следует констатировать, что Петр I проявил себя как весьма активный судебный деятель, хотя и односторонне сосредоточенный на участии в уголовном судопроизводстве. В центре внимания первого российского императора неизменно находились дела по государственным преступлениям и по преступлениям против интересов службы.

При рассмотрении уголовных дел Петр I выступал в самых разнообразных процессуальных ролях — от инициатора уголовного преследования до верховного судьи, выносившего или утверждавшего приговор. Утверждая приговоры, первый российский император предпочитал в большей мере прагматичный дифференцированный подход, не ужесточая, а, напротив, нередко смягчая назначенные судом наказания. Представляется неоспоримым, что в своей государственной деятельности Петр I в полной мере воплотил в жизнь слова «Правды воли монаршей» о том, что «должен царь пещися да будет истинное в государстве правосудие».

ВЫСШИЕ АДМИНИСТРАТОРЫ ПОД СУДОМ ПЕТРА I Из истории уголовной юстиции России первой четверти XVIII в. [692]

Одно из важнейших направлений познания отечественного прошлого, несомненно, составляют изыскания по истории государственной власти. История российской власти (как, впрочем, и любой иной) соткана из множества нитей — как из судеб органов и учреждений, образующих ее структуру, так и из судеб людей, эти органы и учреждения наполняющих. В свою очередь, история власти в человеческом измерении также многогранна. И одна из таких граней — это история отношения представителей власти к закону.

Особый интерес в этой связи представляет вопрос о мере законопослушания высших администраторов — руководящих должностных лиц, от которых во многом зависит эффективность работы органов управления и суда и которые задают образец поведения для нижестоящих служащих. Что же известно на сегодня об уголовно-правовом аспекте деятельности высшей бюрократии России в переломную эпоху петровских реформ?

Прежде всего стоит отметить, что на протяжении многих десятилетий ученых в первую очередь привлекала тема о происходивших в первой четверти XVIII в. так называемых «политических процессах» над выходцами из правящей элиты (крупнейшим из которых явился, конечно же, процесс царевича Алексея Петровича). Другими словами, до поры до времени приоритетное внимание уделялось истории уголовного преследования должностных лиц, совершивших преступления, по современной классификации, против безопасности государства. Не углубляясь в историографические дебри, необходимо упомянуть здесь никоим образом не утративший ценности труд Н. Б. Голиковой[693], статью Дж. Крэкрафта[694], а также увенчавшее почти полуторавековое изучение дела царевича Алексея диссертационное исследование С. В. Ефимова[695]. Между тем чуть более внимательный взгляд на Петровскую эпоху создает впечатление, что тогдашние сенаторы и губернаторы куда более увлекались казнокрадством и лихоимством, нежели оппозиционным вольномыслием.

Нельзя сказать, чтобы сюжеты об экономических, служебных и воинских преступлениях «птенцов гнезда Петрова» вовсе остались вне поля зрения ученых авторов. К настоящему времени оказались — хотя и с неодинаковой полнотой — освещены судебные процессы над К. И. Крюйсом[696], П. П. Шафировым и Г. Г. Скорняковым-Писаревым[697], следствие и суд над сановными участниками «подрядной аферы»[698], над М. П. Гагариным[699], А. А. Курбатовым[700], С. А. Колычевым[701], А. Я. Нестеровым[702]. Однако, будучи собраны заведомо бессистемно, преимущественно в ходе разработки иных тем, сведения об уголовном преследовании упомянутых лиц являют на сегодня, аллегорически выражаясь, лишь разрозненные фрагменты мозаики.

В предшествующей литературе не затрагивались вопросы о количестве петровских сподвижников, попавших под следствие и суд за совершение экономических, воинских и служебных преступлений (в необходимом сопоставлении с общей численностью госслужащих высшего звена), а также о том, сколько высокопоставленных фигурантов подобных дел понесло реальное наказание. Оказалась совершенно неисследованной и организационная сторона уголовного преследования тогдашних «господ вышних командиров» за преступления отмеченного характера. Эти-то пробелы и обусловили появление настоящей статьи. В статье предпринята попытка целостно представить как степень вовлеченности представителей высшей бюрократии России первой четверти XVIII в. в преступную деятельность в сфере экономики и интересов государственной службы, так и особенности противодействия данным криминальным тенденциям со стороны «регулярного государства» Петра I.