Люди и время

«Положили меня в больницу, разместили в отдельной палате, начали обследование перед операцией. Вот все анализы готовы, я настраиваюсь на операцию, тут заходит в палату Саша и говорит: «Олег, я ухожу, идём, познакомлю тебя с двумя хирургами, которые остаются на ночное дежурство. Только у меня просьба: возьми пару бутылок водки, а то мне дежурство сдавать. Я был одет в спортивный костюм, взял спортивную сумку в форме башмака фирмы «Адидас», модную в то время, и пулей — в магазин. Возвращаюсь на свой этаж, встречаю Сашу. Он говорит: «Пошли в ординаторскую. Все на месте». Заходим, а там ещё два человека. Поздоровались, представились друг другу. Саша ставит четыре гранёных стакана на стол, закуски — никакой. Один из хирургов говорит: «Наливай». Я открыл бутылку, налил в три стакана. А все присутствующие, не сговариваясь: «А себе?» Я говорю: «У меня, возможно, завтра операция». Они: «А кто здесь врач? Наливай». Я налил, выпили, бутылка улетела. Саша говорит: «Олег, давай вторую». Я открыл, разлил, но уже на троих. Меня уговаривать не стали. Саша с одним из хирургов оделись, попрощались, сказали: «Олег, не волнуйся, ты в надёжных руках, — и, кивнув на оставшегося, — это дежурный хирург, классный специалист, если что, он сделает тебе операцию». Они ушли. Я отправился к себе в палату, лёг на кровать. Заснуть не смог, думал о хирурге. «Возможно, он и классный специалист, но два стакана в нём сидят конкретно». Как ни странно, к утру мне стало легче. Я уснул. Обошлось без операции».

Олег Васильевич дожил до семидесяти семи лет. Воля и психика человека делают чудеса.

НЛО

Бывает, такое в жизни случается, что и поверить в это невозможно. Верить или не верить — это дело каждого. Вот какой случай произошёл со мной в сентябре 1986 года.

Я с командой был на сборах в городе Краснодаре. Жили в гостинице стадиона «Динамо». Где-то за пару дней до окончания сборов я должен был ехать на совещание в Ростов-на-Дону. Собирался провести ночь в поезде, хотя уезжать не хотелось, по телевизору шёл фильм «Торпедоносцы». Раньше, я видел его, но хотел посмотреть ещё раз. Я и сейчас смотрю его с большим удовольствием. Считаю, что это один из лучших фильмов о Великой Отечественной войне. Приехал на вокзал — билетов, конечно, нет, да и быть не могло. Поезда шли с юга, народ возвращался из отпусков. Встретил знакомого чекиста, который дежурил на железнодорожной станции. Он мне сказал: «Не мучайся, завтра утром заеду за тобой на машине и отправлю на автобусе в Ростов». Дал машину и меня отвезли в гостиницу.

Вернулся я где-то к двенадцати ночи, но Евгений Владимирович, мой сосед по номеру, ещё не спал. Лежал на кровати, одним глазом смотрел фильм и читал журнал, в котором был опубликован роман «В августе 44-го» Владимира Богомолова, с автором Евгений Владимирович был знаком лично. Я тоже лег на кровать и решил досмотреть фильм. Вдруг мне будто по голове ударили и сказали: «Подойди к окну». Окно выходило на футбольное поле, но находилось в ногах, и мы не могли видеть, что было за ним. Я подошёл к окну и обомлел, крикнул: «Дядя Женя, быстрее сюда!» Он вскочил, подлетел к окну и, посмотрев в него, сказал: «Ни хрена себе!» Над стадионом висела тарелка в форме шляпы, которая вся светилась. Внезапно из неё появились четыре луча яркого света, направленные вниз, но через пару секунд они исчезли, и тарелка под углом примерно градусов сорок пять мгновенно ушла, превратившись в точку, и затем исчезла. Погода стояла хорошая, всё небо разваливалась в ярких звёздах. Мы стояли у окна и ошарашенно молчали. Что было удивительно для нас — за тарелкой не осталось никакого следа, как у самолётов или ракет. Когда пришли в себя, долго не могли заснуть под впечатлением от увиденного. Дядя Женя говорит: «Завтра ребятам скажем, так не поверят, засмеют, скажут, что старый с молодым «дали под планку», в смысле приняли на грудь лишнего». Я ответил, что рано уезжаю и ребят не увижу.

В юношеские годы я любил фантастику. Читал Жюля Верна, Станислава Лема, Стругацких и других авторов. Это было интересно, но я понимал, что такого в жизни не бывает. А в этом рассказе я описал лишь то, что мы видели. Евгения Владимировича вообще удивить было ничем невозможно — три года в партизанской разведке.

Развал