Люди и время

О том, как в дальнейшем проходило пребывание итальянца в СССР, мне рассказал Евгений. На следующий день приехали в гостиницу, спросили горничную (конечно, нашу): «Ну как, пообщались?». Она удивлённо: «Да какое общение? Он как упал, так до утра и не просыпался. Сейчас приводит себя в порядок». Женя сказал, что Джузеппе ждут на завтрак. Он пришёл, внешне в норме. Поздоровался, сказал, что не очень хорошо себя чувствует. Сел, налил себе вина. Евгений ему говорит: «Не пей, будет ещё хуже. Вчера ты пил водку, теперь, чтобы прийти в норму, надо «соточку» опрокинуть». С точным значением слов помог определиться переводчик. Джузеппе засмеялся, легко согласился, принял, позавтракал. Ему стало легче. Спросил о том, что запланировано на сегодня. «Всё по вашей программе — осмотр Кремля». И все, как всегда: Царь-колокол, Царь-пушка, обзорная экскурсия, храмы, царские палаты. Друзья-ФСОшники тоже захотели показать своё гостеприимство, и надо сказать, что не просто показали, а очень достойно это сделали. Далее в программе стояла Третьяковская галерея, но стало понятно, что Джузеппе экскурсию внутри помещения не выдержит.

Поехали в Лужники на стадион. Там ветерок с Москвы-реки продувает. Шёл май, всё цвело, погода прекрасная. Итальянцу очень понравилось, он повеселел. Пошли на смотровую площадку у Московского университета. Он много фотографировал.

Пришло время, достали водку. Джузеппе предложил выпить за красавицу-Москву, но спросил, не оштрафуют ли нас за распитие спиртных напитков. Ну, не стали ему объяснять, что и здесь дежурят чекисты, поскольку вокруг много иностранцев. Слишком удобное место для встреч фарцовщиков, валютчиков и даже агентов. Бывали, и не единично, случаи крупных незаконных валютных операций и сделок с драгметаллами. Здесь где-то в семидесятых годах взяли одного валютчика при передаче представителю другого государства восьми килограммов золота, которые были в простой «авоське», и пошёл тот на десять лет. Что интересно, он ровно полгода назад освободился, отсидев восемь лет за валютные операции. Поселился в Химках. В то время необходимо было обязательно работать. Устроился в Мытищах. На работу и домой ездил на такси, причём оно подъезжало к подъезду его дома. Как же ему было не попасться? Соседи, естественно, оповестили кого следует, контора моментально села на хвост. Почему контора? Валютчики были к ней приписаны. Итог: «Двое сбоку, ваших нет».

Вернёмся к итальянцу. Подошло время обеда, поехали в «Метрополь». За столом Джузеппе вдруг говорит: «Скоро 28 мая — День пограничника. Нельзя ли съездить на заставу? Хочу сделать репортаж о советских пограничниках». Все затихли. Как ему объяснить, что в его маршрутном листе нет пункта о посещении пограничной заставы? Евгений встал из-за стола и пошёл докладывать руководству. Те попросили позвонить через час. Обед продолжился. Минут через сорок к столу подошёл товарищ в штатском. Сказал Евгению, что его ждут. Ребята из конторы сутками дежурили в гостиницах, где проживали иностранцы, имея собственные апартаменты. На встречу приехал сам начальник отдела. Сказал Евгению, что есть решение показать ему заставу в Бресте. «В Брест поедете на поезде. Там вас ждут. С вами будет корреспондент из журнала «Пограничник».

После обеда сообщили Джузеппе, что вечером едут в Брест на заставу. Итальянец этому очень обрадовался и сам предложил выпить, но Евгений и переводчик вежливо отказались, что его удивило, но один онпить не стал. Ребятам надо было подготовиться к поездке. Вечером сели в поезд, о спиртном речи не было, потому что знали, как встречают «погранцы».

Заместитель начальника заставы сходу повёл в ресторан при вокзале, в отдельный зал. Всё пошло по отработанной схеме: «Наливай и пей». На заставу поехали через город. Джузеппе постоянно фотографировал, был доволен.

На заставе встречал сам начальник погранотряда. Тут же — вперёд к столу. Тостов было много, но пили мало. Между тостами Джузеппе рассказали историю заставы. Как она встретила начало войны 22 июня. Как воевали. Было видно, что Джузеппе — это интересно. Он попросил разрешения подняться на вышку: «Фотографировать не буду!» Начальник выслушал, посмотрел на него — вроде, не очень пьян. Разрешил подняться. На этой погранзаставе была самая большая вышка — около сорока метров. Джузеппе уверенно взбирался наверх, за ним два бойца, старослужащих, на всякий случай. Поднялся, осмотрелся, пришло время спускаться, но, посмотрев вниз, он побелел, у него подкосились ноги. А возвращаться надо… Но бойцы — молодцы — мягко приземлили итальянца.