Люди и время

В кабинет зашёл высокий, спортивного сложения парень лет тридцати. Все наши ребята были «на внимании». Минут через десять он вернулся вместе с бизнесменом. Тот, обращаясь ко мне, сказал, что едем в другой офис, который находился у метро «Алексеевская». Мы сели в свой «шестисотый». Вся кавалькада машин выстроилась за нами. Домчались, вошли в офис, тут к троим гостям добавился четвёртый — плотного телосложения мужчина лет сорока пяти. К тому же, там уже находился киевский бизнесмен, которому наши были должны. Я его не раз встречал в нашем офисе. Поздоровались. Бизнесмены пошли беседовать, а мы с гостями стали пить чай. Разговорились, коснулись темы спорта. Старший по возрасту, звали его Владимиром, рассказал, что в молодости играл в футбол, и сейчас часто бывает на базе спортивного клуба вооружённых сил, которая расположена на берегу Днепра. Я поддержал разговор. Сказал, что много лет дружу с руководителем клуба полковником Валентином Загоруцким, бывая в Киеве, всегда останавливаюсь у него на базе. Владимир заулыбался: «И я хорошо знаком с Валентином». В разговор вступил высокий спортивного сложения парень, с которым мы ранее познакомились. Как оказалось, он был хорошим спортсменом, чемпионом Украины по бегу на четыреста метров. Его звали Александр. Он с сожалением сказал, что попал в сборную команду СССР перед развалом. «Вот и занимаюсь тем, чем занимаюсь». Тут вышел киевский бизнесмен и попросил его зайти. Александр снял своё длинное черное кашемировое пальто, модное в то время, под ним был АКМ с рожком. Снял автомат, положил на стол, подмигнул и пошёл на переговоры. Мы остались. Пили чай и разговаривали. С нашей стороны было всего двое: я, как телохранитель, и водитель Игорь. Ещё минут пять обсуждали общие темы, вдруг Владимир, прервав разговор, извинился перед Игорем, сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Остались вдвоём: «Геннадий, — говорит он, — дело серьёзное. Ваши не правы по-любому. Они подставили не только нашего «бизнюка», но серьёзных людей в Америке и Канаде. Это был общий деловой проект. Меня подключили в последний момент на всякий случай, если с вашей стороны появятся «деловые». Я с киевского Подола, там и родился, «в законе». Я кивнул и сказал: «Есть песня, в которой такие слова: «Какой же Киев без Подола, какой Владимир без Креста». Про свою принадлежность к криминалу Владимир мог бы мне не говорить, наколки на кистях его рук я ранее уже прочёл. Владимир продолжил: «Этого вашего кренделя мы должны забрать с собой в Киев как заложника, пока не переведут деньги. Но это будет не правильно, так как у нас тобой общий товарищ — Валентин. Я тебе верю на слово, но, вообще, этот твой подопечный не стоит того, чтобы его отпустить, не наказав. Когда разговор закончится, я ему при тебе скажу, что его отпускаю только из уважения к тебе, а Александру я объясню».

После этого вспомнили ещё одного представителя украинского спорта — Леонида Каневского, заслуженного тренера СССР по академической гребле, старшего брата знаменитого футболиста Виктора Каневского, игравшего за «Динамо» — Киев и сборную команду СССР. Как оказалось, Владимир хорошо их знал.

Наш бизнесмен вышел, был бледен, губы его тряслись. Он подписал все юридические документы, которые требовались для перевода денег. Тут Владимир, обращаясь к нему, сказал, показывая на меня: «Тебя отпускаем из уважения к Геннадию». Мы попрощались, вышли из офиса, подошли к машине, однако предприниматель сказал, что поедет сам. Очень испугался. Подошёл ко мне, пожал руку, сказал, что мне обязан, что достойно отблагодарит. Понятно, обманул. Чего ждать от бизнесмена? Да я и не надеялся.

Вот так закончилась эта история, еще раз показавшая, что спорт — посол мира.

Братья

Познакомился я с этими ребятами в начале двухтысячных годов. Но всё по порядку. В семье было три брата: старший Артур, средний Дима и младший Славик. С Артуром и Димой мы встретились в летнем военно-спортивном лагере, мне их передал Сергей Федюкин, директор спортивного клуба «Гладиатор» по работе с трудными подростками. А к нему братьев привели сотрудники детской комнаты милиции. За Артуром и Димой были серьёзные правонарушения. Летом их нельзя было оставлять без присмотра — сели бы точно.

Вот Дима и Артур стоят передо мной, а с ними ещё с десяток таких же пацанов из района Южное Бутово. Я поздоровался, кратко рассказал, чем они будут заниматься в лагере, но по взглядам понял, что они речь мою не восприняли. Я попросил отойти двух офицеров спецназа и тренера, которые стояли рядом со мной, и повторил ребятам то же самое, но уже на понятном им языке. Ребята оживились. Артур сказал: «Ну, теперь всё понятно», — остальные одобрительно закивали. После чего я предупредил, что на этом языке с ними больше общаться не буду и добавил: «Хочется, чтобы вы между собой разговаривали на нормальном человеческом языке».