Люди из Претории

– В этом суть вопроса, инспектор, – сказал профессор Уилсон. – Аналогичные исследования ведутся во многих странах, рано или поздно они увенчаются успехом. Но доктор Эразмус, насколько нам известно, продвинулся гораздо дальше, чем кто-либо из наших конкурентов. Мы приступили к исследованиям намного раньше других и вели их с большим упорством. Кроме того, мы опирались на результаты работ по изготовлению синтетических алмазов.

– Какое отношение синтетические алмазы могут иметь к получению жидкого топлива? – спросил Ван дер Вестхьюзен с ноткой интереса в голосе.

– Это довольно сложный вопрос, инспектор. Коротко говоря, алмазы не что иное, как чистый углерод, подвергнутый высокому давлению. Уголь – это в основном углерод, а нефть – смесь углеродных соединений. По нашему убеждению, углеродные соединения, входящие в состав нефти, при соответствующих условиях могут быть получены из угля. Накопленный опыт производства синтетических алмазов помог нам лучше разобраться в проблеме получения углеводородов из угля.

– Понятно.

– В последнее время доктор Эразмус вплотную приблизился к выяснению некоторых важнейших условий извлечения углеводородов из угля. Другие ученые в разных институтах ведут, вероятно, сходные по типу исследования. Однако доктор Эразмус, по нашим предположениям, значительно опередил их.

– Но ведь в лаборатории работали и другие ученые, – сказал Ван дер Вестхьюзен.

– Да, но эта часть проекта находилась исключительно в его ведении. Только он знал, что именно следует искать. В пропавших бумагах содержались, вероятно, какие-то предварительные выводы или же был намечен план дальнейших исследований. Мы могли бы восстановить ход его рассуждений с самого начала, составить представление о характере открытия, на пороге которого он, видимо, находился. Но на это потребуется много времени.

– Сколько?

– Год или два. Точно сказать не могу.

– Так долго?

– Может быть, еще дольше, – вздохнул профессор Уилсон. – Поймите, научные изыскания в огромной степени зависят от индивидуальных способностей. Ученые могут проводить их совместными усилиями, но, как правило, лишь один среди них наделен даром постигать весь смысл работы и делать верные выводы. В нашем проекте таким человеком был доктор Эразмус. Боюсь, что без него... так-то вот. – Уилсон беспомощно пожал плечами.

Ван дер Вестхьюзен зарылся лицом в ладони и, не поднимая головы, произнес:

– Итак, Эразмуса надо отыскать.

– Или бумаги, – сказал профессор Уилсон. – Еще лучше – и Эразмуса, и бумаги.

– А если ничего не выйдет?

– На этот вопрос могу ответить я, – с готовностью вступил в разговор Иоханнес Мюллер.

Ван дер Вестхьюзен приоткрыл глаза, будто желая удостовериться, что голос в самом деле принадлежит Мюллеру, и кивнул.

– Надеюсь, Эразмус вскоре объявится, а с ним и пропавшие бумаги, – начал Мюллер.

– Я тоже на это надеюсь, иначе нам всем не поздоровится, – сухо буркнул Ван дер Вестхьюзен.

– Но предположим худшее. В этом случае главное – не допустить, чтобы он или бумаги оказались в руках врага. Профессор сообщил нам, что подобные исследования ведутся в других странах. Если не ошибаюсь, в Советском Союзе тоже, верно, профессор?

– Да, в Советском Союзе, возможно, в Китае, а также в других коммунистических государствах, – ответил профессор Уилсон.

– Сведения, содержащиеся в бумагах, могут существенно изменить нынешнюю ситуацию и позволить такой стране, как Советский Союз, в ближайшем будущем получать нефть из угля, не правда ли, профессор?

– Верно.

– Это даст коммунистическим странам возможность добывать еще больше нефти, укрепит их позиции и подорвет нашу экономику, и без того страдающую от экономического шантажа и санкций, – продолжал Мюллер. – Сейчас, когда мир находится перед лицом тяжелейшего нефтяного кризиса, особенно важно, чтобы Южная Африка добилась самообеспечения в энергетической области прежде, чем кто-либо из наших врагов приобретет возможность шантажировать нас. Другими словами, во что бы то ни стало необходимо найти доктора Эразмуса и бумаги.

Ван дер Вестхьюзен встал, прошелся из угла в угол. Из всех, кто находился в кабинете, лишь профессор Уилсон уловил беспокойство, овладевшее великаном. Профессор следил за шефом службы безопасности глазом опытного наблюдателя. Остальные же погрузились в свои мысли и не придали значения необычному поведению инспектора.

– Я все задаю себе вопрос: почему? – словно размышляя вслух, произнес Ван дер Вестхьюзен. – Почему африканеру[3], испытанному стороннику партии, добросовестному ученому, пришло в голову бежать, скрываться? Зачем?

– Сэр, рано еще утверждать, что он скрылся. Пока можно говорить только об исчезновении, – уточнил Мюллер.

– Какая разница? Скрылся, исчез... Он и его бумаги нужны руководству – это главное. И разыскать его надо быстро, иначе нам головы не сносить.

– Не стал ли он жертвой заговора? – обратился профессор Уилсон к Ван дер Вестхьюзену. – Может быть, он мертв?