Люди как боги

У Бродяги сидели Лусин с Мизаром. Мизар, красавица-овчарка, овчар – как любовно называл его Лусин (Ромеро доказывал, что овчар не собака, а человек, пасущий овец, а Лусин возражал, что любой древний овчар-человек значительно уступал Мизару в остроте интеллекта) – был единственным животным, которое мы взяли с собой. Словечко «животное» – условно: Мизар был псом выдающимся, овчаром с высшим собачьим образованием. Четыре правила арифметики и несложные алгебраические преобразования, начатки геометрии и физики известны многим собакам, но Мизар справлялся с уравнениями второй степени, а его познаниям в физике мог бы позавидовать иной средневековый профессор. Лусин утверждал, что у Мизара дар к точным наукам. Уже в рейсе они с собакой занялись интегральным исчислением. Не уверен, что овчар проявил особое влечение к этой науке, зато Лусин клялся, что если так пойдет и дальше, то он выхлопочет для Мизара ученую собачью степень.

Я сел на лапу дракона и погладил великолепного пса. Овчар был рослый – с меня, когда становился на задние лапы, темношерстный, гладкий, блестящий, с могучей пастью, умными глазами и такими мощными лапами, что ударом любой мог свалить человека. Демиурги-попрыгунчики с опаской обходили Мизара: он недолюбливал бывших разрушителей. Я как-то спросил Лусина, что получилось бы, если бы Мизара натравили на наших прежних врагов. Лусин ответил, что с головоглазами Мизар не справился бы: те прочно бронированы и наносят жестокие гравитационные удары, летающие невидимки тоже были бы ему не по зубам, а такое субтильное существо, как Орлан и Эллон, овчар разорвал бы в минуту.

На шее Мизара висел изящный оранжевый поясок – его индивидуальный дешифратор, так совершенно подогнанный Лусином, что в нашем мозгу речь пса звучала совсем по-человечески. Мизар, впрочем, хорошо понимал людей и без дешифратора. Человеческие способности в этом смысле уступают собачьим: мы без приборов не понимаем животных.

– Бродяга, тебе придется остаться на корабле, – сказал я. – В паукообразные ты не годишься. И Мизара не возьмем.

– И напрасно, адмирал Эли, – проворчал пес. Все собаки, между прочим, хорошо разбираются в служебной иерархии, а Мизар превосходил своих собратьев и в этом: иначе как адмиралом он меня и не называл. – Механизмы не сумеют защитить вас так надежно, как я.

– Постараемся не попадать в опасные положения, Мизар. Лусин, ты говорил с Трубом и Гигом?

– Скафандры, – вздохнул Лусин. – Не нравятся. Оскорблены. Оба.

– А твой скафандр, Лусин?

– Отличный. Вторая кожа.

– С ангелом и невидимкой поговорю я. А если мои уговоры не подействуют, пусть и они остаются.

Сбор поисковиков был назначен на причальной площадке. Там же каждый выбирал скафандр по себе. Мой был подогнан так, будто я влез не в одежду, а в новое тело. Голова вертелась свободно, волосы то взмывались змеями, то опадали (в зависимости от настроения) и по желанию превращались в хватательное орудие – я с удовольствием почувствовал себя сорокаруким, – ноги тоже слушались приказа. Я припустил было по причальной площадке, чтобы размять их, и чуть не врезался в стенку – таким быстрым вышел бег. Как Лусин и предупреждал, Труб и Гиг категорически отказались от скафандров.

– Ангелы презирают пауков! – надменно изрек Труб и скрестил на груди поредевшие крылья. – Боевой ангел не уподобится презренному насекомому.

Еще меньше был способен изменить мундиру бравый невидимка.

На подлете Арания казалась сплошным океаном, темным, сверкающим, – царство жидкости, похожей на ртуть и лишь немного уступающей ртути по плотности (образцы ее мы везем с собой). По поверхности океана скользили мерцающие тела. Оан посоветовал держаться подальше от воды: и сам океан – хищник, и все его обитатели – хищники. Он непрерывно наступает на сушу, обрушивает и растворяет ее. Если бы он не устилал свое дно осадками, недоступными для собственной агрессии, Арания давно была бы растворена. К тому же во время электрических бурь океан обильно выбрасывает свои осадки на еще не растворенную сушу и укрепляет ее. Морские хищники тоже из растворителей – обволакивают и высасывают жертву.

– Ваши скафандры из веществ, не знакомых на Арании, вам, я почти уверен, не грозит нападение, – осторожно утешил нас Оан после того, как основательно напугал.

Мы выбрали для посадки ночную сторону. Оан вышел наружу первым и позвал нас.