Люди как боги

Из командирского зала я прошел к дракону. Бродяга устало лежал на полу. На его спине Труб и Гиг увлеченно сражались в дурачка. Этой игре их обучил Лусин, он пытался и мне привить любовь к картежным баталиям, но я так и не постиг игры, хотя Лусин уверял, что правила просты. Ангел и невидимка состязались на толчки, проигравший получал затрещину. Я как-то видел финал одной игры. Гиг, продув партию, получил такой удар крылом, что рухнул наземь, едва не порастеряв кости. Затрещины, отпускаемые Гигом, были послабей, зато он выигрывал чаще. Невидимкам не может не везти в игре, объяснял мне Гиг, ибо игра – сражение, а разве есть лучшие воины, чем невидимки?

– Эли, садись с нами! – предложил Труб, важно расчесывая когтями пышные бакенбарды. – Втроем тоже можно играть.

– Не хочу быть дураком – даже в игре.

– Если не любишь в дурачка, сразимся в покер! Тебя увлечет эта игра! – воскликнул Гиг. – Там тоже есть операция надевания на себя невидимости, как мы делаем перед боем. Называется – блеф! Чудная штука – блефовать. Отличный военный маневр.

Но и от покера я отказался.

– Друзья, мне нужно поговорить с Бродягой наедине.

Труб безропотно взмахнул крыльями и полетел к выходу. Он так свыкся с нами, что с ним можно было не церемониться. Невидимки гораздо обидчивей. Гиг был недоволен. Я дружески толкнул его кулаком в плечо. Он повеселел и удалился без обиды.

– Бродяга, как чувствуешь себя? – спросил я.

Он скосил на меня насмешливый глаз. С каждым днем ему становилось труднее двигать гибкой когда-то шеей. И он уже не извергал пламени, только жиденький дымок струился из пасти. За небольшое время от старта в Персее дракон успел пройти все стадии дряхления – из летающего превратился в ползающего, из ползающего в лежащего. Скоро он станет бездыханным, с болью подумал я.

– Как чувствую себя? – просипел он, ему отказывал теперь и прежний громкий, с шепелявинкой, голос. – Мог бы и хуже. Слишком большое тело. Тело придавливает меня, Эли.

– Не создать ли тебе невесомость? Ты сможешь свободно реять в воздухе.

– Молодости ты мне не вернешь?

– Вернуть молодость не в наших силах.

– А зачем мне невесомость без молодости? Разве парящий старик лучше лежащего? Движения – вот чего мне не хватает! Всю жизнь я тосковал по движению.

– Даже когда стал драконом?

– Нет, тогда я упивался, переполнялся, насыщался движением. Моя телесная жизнь была короткой, но такой, что год драконьего существования я не отдам за тысячелетия прежней жизни. Спасибо, Эли, что подарил мне эту радость.

– Ты говоришь, будто прощаешься…

– До моего конца уже близко. Только перед смертью я хотел бы увидеть, как вас вызволяют из беды.

– Ты можешь не только увидеть, но и помочь вызволению. Тебе показывали на экране допрос Оана? Он признался, что рамиры экспериментируют со временем. Значит, есть что-то, чего и они не умеют! Они не всесильны и не всезнающи. Просто космическая цивилизация, на несколько миллионов лет обогнавшая нас в развитии, отнюдь не боги! С рамирами можно побороться. Мы сунулись в борьбу неподготовленными, нас наказали. Но мы не отступили, да и некуда отступать: корабли недвижимы.

– Воля твоя, Эли…

– Вспомни, что тебе подчинялись звезды и планеты! Оживи корабли!

– Оживить корабли?.. Мне, недвижному? Эли, ты обратился не по адресу!

– Да, ты одряхлел. Но телом, а не разумом! Твой могучий ум ясен, как и на Третьей планете. Замени наши МУМ, Мозг! Сконцентрируй на себе приводы от анализаторов и исполнительных механизмов.

– Ты забыл о моем громоздком теле!..

– Мы избавим тебя от него. Мы возвратим тебя в прежнее состояние. Я знаю, ты ненавидел ту свою жизнь. Ты одновременно был узником и тюремщиком. А я предлагаю тебе роль освободителя, спасителя друзей, которые так нуждаются в твоей помощи.

– Лусин мог бы это сделать. Лусин мертв.

– Это сделает Эллон. Демиурги когда-то отделили твой юный мозг от тела галакта, они сумеют и сейчас провести такую операцию.

– Эллон убьет меня.

– Операцию сделают под контролем Орлана. Орлану ты веришь?

– Орлану верю. Я хочу, чтобы и ты присутствовал на операции. – До меня донесся слабый вздох. Даже дымка не показалось из пасти дракона. – Тогда торопись! Жизнь вытекает из меня, Эли…

Я пошел к Орлану.

4

У Орлана на диване величественной статуей восседал Граций. Они удивленно уставились на меня. Было хорошо, что я застал их вместе: не придется дважды повторять одно и то же.

– Операция освобождения мозга от тела вполне возможна, – сказал Орлан. – За тысячелетия мы так отработали технику вывода мозга в самостоятельное существование…

Граций покачал головой:

– Опять живой мозг приспособят для дела, которое так хорошо выполняли ваши механизмы, Эли!..

– Механизмы вышли из строя. Граций, ты должен гордиться, что разум естественного происхождения докажет, что он выше мертвой машины!

– Идемте к Эллону, – сказал Орлан.

Эллон налаживал гравитационный конденсатор: на его обкладках он собирался получить поле, в микромасштабе эквивалентное гравитационному полю коллапсара. Я сказал, что надо отвлечься для срочной операции.