Люди Края

Он успел сделать несколько выстрелов, заставив своего противника кататься по полу, уворачиваясь одновременно и от шершней, и от смертоносного луча, и настиг бы его очередным выстрелом, но возникшая прямо из воздуха женщина-змея нанесла ему удар клинком в шею. Острый металл рассек кожу, но кровь не пошла — особо опасные места у Хищника были защищены несколькими кожными слоями. А второй удар Элен нанести не успела — владыка Логоса выбил у нее клинок и тут же нанес следующий удар, стремясь вырвать сердце у этой змеи, в которой он так ошибся. Но этот удар был в пустоту — девушки рядом с ним уже не было.

В этот момент лазерный луч, посланный разведчиком, попал ему в левую руку. На этот раз ни специальная ткань комбинезона, ни особо прочная кожа не смогли защитить предводителя армии супи — брызнула кровь, рука бессильно повисла. Но в этот же миг последний оставшийся в строю шершень настиг разведчика и впился ему в грудь. Мельник знал, что будет дальше: шершень будет вгрызаться в ткани, пока не доберется до сердца. Его надо было остановить немедленно, поэтому разведчик, выронив лазер, сдавил обеими руками стальную скорлупу насекомого, а когда она хрустнула, рванул шершня, вытаскивая его наружу.

Пока Мельник боролся с шершнем, Элен продолжала сражаться с Хищником. Он сменил тактику и больше не нападал на нее, а ринулся к забившейся в угол комнаты Анне Хельдер — то ли собирался ею прикрыться, то ли бежать вместе с ней с поля боя. Элен не дала ему этого сделать, выпустив в хозяина темной планеты целую очередь из бластера. Один из выстрелов достиг цели — Хищника бросило в сторону, и он, круша мебель, рухнул на пол. Девушка выстрелила еще раз и снова попала: тот, кого звали Командором, дернулся, свернулся в клубок и застыл.

Надо было сделать еще один, последний выстрел, и Элен собиралась его сделать, но в этот момент из коридора послышался хриплый лай Гана. Это означало, что псу срочно требуется помощь.

— Элен, брось его, выводи Анну! — крикнул Мельник и выскочил в коридор.

При всем его опыте увиденное поразило его: Гана атаковала стая рук. Это были не шершни и не самонаводящиеся клинки (такие Мельнику тоже приходилось видеть), а именно руки. Словно бы вырванные из чьих-то плеч и снабженные каждая четырьмя кистями с длинными цепкими пальцами, эти чудовищные руки метались в воздухе, будто стая ворон, норовя вцепиться в Гана, а он отбивался как мог, медленно пятясь от развороченного лифта. Полностью отбиться не удавалось: клочья вырванного мяса свисали с его боков, кровавая дорожка отмечала путь отступления. А из лифта уже лезли бойцы Командора.

— Ган, ко мне! — крикнул разведчик и, когда пес рванулся к нему, включил лазер на максимальную мощность, сняв его при этом с фокуса. Такая стрельба считалась неэффективной — температура луча резко снижалась, а заряд быстро кончался. Зато значительно увеличивалась площадь поражения, а это Мельнику сейчас и требовалось. Две передние руки, рванувшиеся вслед за Ганом, вспыхнули и свалились на пол, остальные подались назад. Пользуясь этим, Мельник кинулся вперед, к оставленному возле мертвого симбика протонному ружью.

Бойцы-пруви отреагировали на его маневр с секундным запозданием: лазерные лучи и разрывы бластеров вспороли воздух над его головой, но уже было поздно — укрывшись за тушей симбика, разведчик схватил ружье и, высунув дуло из-за туши, выстрелил.

То, что еще осталось от шахты лифта после первого выстрела, разнесло в клочья вместе с бойцами передового отряда. Однако Мельник не успел порадоваться этому успеху: сразу три руки вцепились в него, разрывая тело. Тут разведчик понял, как трудно приходилось Гану: оторвать вцепившуюся тварь было почти невозможно. Одну он убил, выстрелив в упор из бластера, вторую, оседлавшую его сзади и кромсавшую шею, оторвал обеими руками и сломал; но до третьей, схватившей низ туловища и стремившейся вырвать печень, было никак не добраться. „Кажется, она меня все же прикончит“, — мелькнуло в голове у разведчика, и в это мгновение хватка врага ослабла. Обернувшись, он увидел, что Ган, оторвавший от него последнюю руку, сражается с тварью, вцепившейся ему в морду.

Мельник приставил бластер вплотную к отливавшему металлом изгибу страшной руки и нажал на спуск. Тварь разорвало пополам, но и после этого цепкие пальцы не хотели отпускать пса: пришлось их разжимать поодиночке. Наконец он разжал чертову кисть и отбросил ее в сторону. Теперь стало видно, как сильно пострадал Ган — на месте левого глаза была кровавая дыра, угол пасти разорван. Пес поднял голову, пытаясь что-то сказать, и не смог — сил не осталось.

В это время в дальнем конце коридора прогремел взрыв. Обернувшись, Мельник увидел, что Элен с Анной лежат, прижавшись к стене, а на том месте, где была комната Анны, теперь высится груда обломков: Элен взорвала комнату вместе с оставшимся в ней Хищником.

Спустя несколько секунд обе девушки подбежали к разведчику.

— Ты как — идти сможешь? — спросила Элен, наклонившись над ним.