Люди легенд

— Ты бы, Женя, отдохнул.

А он улыбнется ласковой улыбкой, ответит:

— Ничего, мамочка! Мы, уральцы, народ крепкий!

Услышит это Валентин и уж обязательно вставит слово:

— Ладно тебе хвастать-то — «уральцы»! Мы, ленинградцы, тоже не слабенькие!

Когда подрос меньшой, Гена, тоже начал откликаться:

— Мы, армавирские, не хуже других!

И пойдут у ребят смех, шутки, веселая возня — дым коромыслом! Ни в чем не желают отставать друг от друга…

Евгений называл себя «уральцем» не зря: он родился в старинном уральском городе Невьянске, куда был сослан его отец — слесарь-механик.

Накануне Великого Октября Петр Карпович вернулся в Петроград. Здесь его семья увеличилась: родился второй сын — Валентин. Было это в грозные дни революционной бури. У младшего сына, Гены, детство было более спокойным и радостным. Он ведь родился позже, когда отшумела гражданская война и страна уже мирно трудилась.

Мирно и радостно трудилась и семья Игнатовых. Но вот нагрянула черная туча войны, и Игнатовы так же дружно поднялись на защиту Родины. Евгений и Геннадий совершили бессмертный подвиг, золотыми буквами вписав свои имена в летопись великой партизанской борьбы советского народа. Валентин сражался с фашистами в Крыму. Был тяжело ранен, и от смерти его спасли партизаны, подобрав на поле боя в бессознательном состоянии.

Ниже публикуются два материала, посвященных братьям–героям, славным советским патриотам Евгению и Геннадию Игнатовым. Автором одного очерка является их отец Петр Карпович, бывший командир партизанского отряда; второй написан известным советским писателем П. А. Павленко.

П. Игнатов,

бывший командир партизанского отряда имени братьев Игнатовых

П. Игнатов О МОИХ СЫНОВЬЯХ–СОРАТКИКАХ

Перед началом Великой Отечественной войны мой старший сын, коммунист Евгений Игнатов, работал на краснодарском комбинате «Главмаргарин» инженером–конструктором и руководил технико–конструкторским отделом. Младший сын — комсомолец Геннадий — учился в 9–м классе средней школы, которая сейчас носит его имя.

…Нависала угроза оккупации Кубани гитлеровцами. Советские люди отправлялись на восток; туда же эшелонами эвакуировалось оборудование предприятий Краснодара. Евгений в узком кругу руководителей комбината вызвался остаться в тылу у гитлеровцев и, если они займут Кубань, разжигать народную войну против оккупантов. Поддержанный своими товарищами, Евгений пошел в горком партии. В горкоме договорились о создании партизанского отряда из передовых рабочих и интеллигенции города Краснодара.

Восемь месяцев мы тщательно подбирали людей для будущего отряда, обучали их, запасались всем необходимым для борьбы с фашистами. И когда гитлеровцы подходили к Краснодару, наш отряд, окончательно сформированный, ушел в леса.

Остановленные на перевалах у Новороссийска, фашисты стали искать проходы через горы в тыл Красной Армии. У партизан Кубани была задача: помогать воинам армии и морякам, запирать проходы через горы Кавказского хребта к Черноморью, расстраивать движение на вражеских коммуникациях.

Мы нападали на автоколонны гитлеровцев, используя тактику прошлых партизанских войн. Маленькая группа партизан наносила стремительные внезапные огневые удары крупным силам врага, шедшим в автоколонне к фронту.

При отходе из Краснодара армейские саперы взорвали все мосты на Кубани и на реке Афипс, в водоразделе которой мы, в основном, воевали. Гитлеровцы принимали меры для восстановления мостов, но партизаны и подпольщики не давали им этого сделать.

Гитлеровское командование решило движение к фронту под Новороссийск вести от станицы Георгие–Афипской. Туда были согнаны порожняк, паровозы, из Краснодара стягивали автоколонны.

Нужно было начинать так называемую «большую войну» на железной дороге. Опыта такой войны у нас, партизан Кубани, в отличие от партизан Белоруссии, Украины, еще не было.

Евгений, как инженер–конструктор, вместе с двумя нашими партизанами, окончившими до войны курсы минеров, — Кириченко и Еременко, занялся подготовкой минной операции на железной дороге. Когда подготовка была закончена, я запросил разрешения командования. Разрешение было получено, и группа из 14 человек, в которую входили мои сыновья, соединившись в пути с небольшой группой местных партизан из отряда «Овод», кружными путями вышла к месту операции, между рекой Кубанью и станицей Георгие–Афипской. Там находятся старые Черкесские леса, перемежающиеся с полями. Фашисты, опасаясь партизан, вырубили кустарники в лесу. Это было и плохо и хорошо: плохо, что леса просматривались насквозь; хорошо, что гитлеровцы редко туда заглядывали.

Евгений и Геннадий вели разведку в станице Георгие-Афипской. Когда стало известно, что фашисты начинают большое движение, мы решили ночью выйти на операцию. Гитлеровцы заминировали подступы к своим коммуникациям, оградили их колючей проволокой, включили в эту проволоку сигнализацию. Мы об этом хорошо знали.