Люди легенд. Выпуск первый

Только на рассвете мы узнали, что так на самом деле и случилось: большая стая гусей, отбившись от главной массы, всю ночь летала над Краснодоном. Кто‑то видел даже, как птицы ночью садились в балке Сухой Дол, а утром опять улетели. Немало их погибло в то горькое непогодье…

Случай с перелетными птицами чем-то напомнил мне краснодонскую траге–дию, когда, вдруг лишившись партийного руководства, брошенного фашистами в застенок, горстка уцелевших от ареста комсомольцев–подполыциков стремилась вырваться из кольца врагов. Они уходили из Краснодона, стремясь пересечь линию фронта, но, натыкаясь на преграды, возвращались обратно. Немногим из них удалось спастись тогда.

Утром мне показали место казни молодогвардейцев. У заброшенной шахты № 5 возвышался как скорбный памятник старый террикон. Порода на его морщинистых склонах стала от времени бурого цвета, а на вершине — яркобагровая, точно кровавая, с подтеками до самого низа.

Трудная доля досталась юным героям. В одну ночь они пережили слишком много: жаркую радость несломленного духа, боль измены, звериную месть врага и гибель надежд.

Тогда, десять лет назад, все еще было свежо в памяти: и война, и вся героическая, гордая эпопея краснодонцев-подполыциков, и каждый клочок земли в этом маленьком шахтерском городке, казалось, хранил в себе их бессмертие…

И вот я снова в Краснодоне. С трудом узнаю старые приметы, да и не осталось их почти.

До самого Краснодона и дальше, к берегам Донца, пролегла гладкая, голубая под слепящим солнцем асфальтированная дорога.

При въезде в город, сразу же за шахтой 2–бис имени «Молодой гвардии», там, где раньше была степь, теперь стояли дома, целая улица красивых двухэтажных новых домов.

В центре города, возле школы имени Горького, где учились многие краснодонцы–подпольщики, на просторной площади воздвигнут величавый памятник из бронзы и гранита. На круглом шестиметровом пьедестале стоят пять бронзовых фигур, пятеро юных героев — боевой штаб «Молодой гвардии» : Олег Кошевой, Ульяна Громова, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова, Иван Земнухов замерли неподвижно под знаменем Родины, как вечные часовые.

Суровы лица отважных. Поднял на ветру знамя Олег Кошевой, прижала к жаркому сердцу полотнище знамени, припав, как в клятве, на колено, Уля Громова. Устремил вдаль свой гневный взгляд Сергей Тюленин. Порыв борьбы в облике Любы Шевцовой. Спокоен и решителен Иван Земнухов.

…С волнением входишь в музей «Молодой гвардии». Под стеклом витрины беленькая блузка Нины Старцевой, старательно вышитая голубыми и черными нитками по воротничку, — такая нежная, милая девичья блузка. И тут же рядом с ней — стальной кинжал, принадлежавший этой девушке. Должно быть, нашла она этот кинжал в земле или подарил ей кто‑либо из мальчишек в трудную минуту жизни. Кинжал плохонький, конопатый от ржавчины, но он аккуратно вычищен и вместо истлевшей старой рукоятки выстругана самодельная, даже непрокрашенная. Это было грозное оружие вчерашней пионерки, которая не могла примириться с фашистской неволей и собиралась на смертный бой. Тем, кто оставался в тылу врага, вместе с оружием вручали судьбу Родины — ее честь, ее будущее, всю ее, родную до слез, добрую и строгую мать–Родину. Как же было не сражаться и не идти бесстрашно на смерть за нее!

Немые документы времени! Если вдуматься в них, какая глубина нерассказанного вдруг откроется сердцу, и видишь за молчаливыми вещами живую жизнь, оборванную в самом начале.

Вот большая, во всю стену картина — Олег Кошевой перед палачами. Четверо гитлеровских офицеров сидят за столом в камере пыток, а перед ними ео связанными руками, в разорванной рубашке стоит гордый комиссар «Молодой гвардии» — шестнадцатилетний Олег Кошевой. Гитлеровцы смущены выдержкой юноши. Один из них мрачно опустил голову, будто задумался, другие с хмурой ненавистью смотрят на Олега.

С особой лютостью фашисты истязали коммунистов, надеясь, что при виде их мучений комсомольцы струсят и расскажут все. Но стойкость отцов была для молодежи примером. Свидетели рассказывают, как Евгений Машков под нечеловеческими пытками крикнул врагам: «Вы можете меня вешать! Слышите? Все равно не заслонить солнца, которое взойдет над Краснодоном!»

Не всякая смерть есть трагедия и поражение. Их смерть была победой.

2

Дом Шевцовых находится на Первомайке, сразу же за шахтой 1–бис имени Сергея Тюленина. Это обычный каменный одноэтажный дом на две квартиры. В одной из них до сих пор живут родители Любы Шевцовой.

Мы возвращались с Донца через Изварино и уже в сумерках подъехали к дому Шевцовых.

Во дворе перед высоким деревянным крыльцом — садик из белых акаций. Деревья посажены рукой Любы Шевцовой. Рассказывают — очень любила белую акацию.