Люди легенд. Выпуск первый

Не раз они советовались у костра: как быть дальше? Оставаться здесь, в небольшом лесу, нельзя. Наконец было решено: Алексей уйдет с группой бойцов в глубокий тыл врага, создаст партизанский отряд. Несколько красноармейцев останутся с Леонидом Ивановичем, пойдут с ним в деревню, где нет гитлеровцев.

Молодой серпик месяца на светлом осеннем небе был свидетелем расставания. Восемь бойцов, с одним на костылях, направились к деревне, девятнадцать во главе с Алексеем — в леса Белоруссии.

Зто было суровой зимой сорок первого. Вскоре группе Данукалова пришлось провести в глубоком тылу первые боевые операции, испытать первые победы и первые поражения. Группа выросла в отряд, а потом и в крупное соединение, насчитывавшее около полутора тысяч человек.

Партизаны бригады Данукалова смело громили вражеские гарнизоны, сбрасывали с рельс эшелоны, поднимали на воздух гитлеровские автомашины. Фашисты считали бригаду особенно опасной и делали все возможное, чтобы окружить и уничтожить ее. Но это им не удавалось. У комбрига были прекрасные помощники, боевые командиры, выросшие из рядовых бойцов, — Петр Антипов, Дмитрий Коркин, Григорий Огиенко, три Михаила — Наумов, Ахмедчик, Клименков и много других.

Первого сентября сорок второго Алексея вызвали в Москву. Когда возвратился в Партизанский край, на его груди поблескивал орден Красного Знамени. И снова бои с врагом, засады, рельсовая война.

* * *

…И вот сегодня, 16 мая 1943 года, глубокой ночью Данукалов ведет партизан в новый район действий. На носилках из трофейной плащпалатки бойцы несут раненного в ногу комиссара отряда Николая Шерстнева. Остановились в молодом лесу, неподалеку от деревни Зори.

День прошел спокойно. Наступил вечер. У кустов легли густые тени. Ленивым пламенем горели небольшие костры. Вокруг них группами расположились бойцы. Кто отдыхал перед походом, кто осматривал оружие. Свет костров освещал — их суровые, мужественные лица. Большинство из них Алексей хорошо знал. Не раз вместе бились с немцами. Знал по имени и отчеству, откуда родом. Сейчас, вглядываясь в их строгие лица, комбриг читал в них ту же готовность идти бесстрашно вперед.

Стало темно. Светлячки в траве зажгли свои фонарики. Где‑то тревожно кричала ночная птица, ей откликались редкие выстрелы далекой пушки.

— Пора, — поднялся Алексей.

Отряд построился. Впереди разведка. Лихие, бесстрашные ребята, налегке, с одними автоматами за плечами. За ними комиссар отряда политрук Голиков. Кубанка у него белая, верх красный, лицо строгое, с жесткой складкой у рта, глаза добрые, бесконечно усталые.

Колонна бесшумно двигалась вперед. Она змеевидно опоясывала кустарники, сторонилась больших дорог, жалась к болотам. Было уже около двух часов ночи, когда она остановилась. В небо вдруг поднялась зеленая ракета. Железная дорога была рядом.

Разведка ушла. Остальные прилегли у кустов. Прислушивались. Ждали выстрелов. Где‑то близко, рядом находился враг. Скоро вернулась разведка.

— Перейти железную дорогу сегодня нельзя, — сказал командир роты разведчиков Прохор Копатков. — На каждом метре ракетчики расставлены, а на вышках пулеметные посты усилены. Перейти можно, но с боем.

Слушая донесение, Данукалов нервно подергивал правой бровью.

— Слушай, Коркин, — сказал он, — нам во что бы то ни стало нужно перейти дорогу без боя. Пойдем‑ка туда сами, посмотрим, так ли это? Комиссар Голиков останется с отрядом.

Перейти дорогу на самом деле было нелегко. Немцы на двадцать метров с обеих сторон дороги завалили подходы огромными суковатыми соснами. Под ними — болото. Преодолеть такую преграду в полной тишине, конечно, нельзя. Но другого выхода из создавшегося положения не было. Данукалов и Коркин решили одним броском переправить отряд на ту сторону между двумя вышками. И это им удалось.

Данукалов перешел последним. Едва его фигура скрылась в темноте леса, как на дороге одна за другой вдруг взвились красные ракеты и на вышках заработали пулеметы. Партизаны залегли. За пулеметами ударили минометы. Мины ложились то слева, то позади. Немцы стреляли наугад. Когда мины стали рваться где‑то в стороне, отряд быстро пошел к Любошковскому бору. Здесь надо было провести остаток ночи и весь день, отдохнуть, набраться сил для следующего броска через железную дорогу Витебск — Городок. Утром в лесу было тихо. Но около двух часов дня к лагерю подползли враги. Убив часового, они открыли огонь по партизанам из пулемета. Это было так неожиданно, что в первую минуту людей охватила паника. Некоторые бойцы бросились в лес, спасаясь от выстрелов, но громкий, повелительный голос командира бригады остановил их.

— Назад, в атаку! — закричал Алексей.

— За мной! — подхватил Коркин, обгоняя комбрига.

Вперед стремительно вырвался комиссар отряда Голиков, на ходу разряжая автомат. Бойцы устремились за ним. Вдруг Голиков внезапно остановился, словно натолкнулся на невидимую стену, и упал. Комиссара в бою тут же заменил Николай Базыленко. Гитлеровцы усилили огонь. Под их выстрелами упали еще двое. Стена огня заставила партизан отступить.