Люди легенд. Выпуск первый

Леонид Коробов ВОИН–ПИСАТЕЛЬ

Теплая ночь. В кронах зацветающих вишен таинственно шумит дождь. Темноту на мгновение прорезают вспышки первых весенних молний, слышатся отдаленные раскаты грома. Отрываешься от книги, и в памяти возникают картины войны: тогда подобно грому грохотали орудия, словно молнии вспыхивали рвущиеся гранаты, а в партизанских засадах настораживали слух шумные дожди.

Дочитана последняя страница книги «Люди с чистой совестью». Автор заставил вновь пережить незабываемые боевые эпизоды, детали и события волнующих ночей рейда Ковпака. Перелистываешь книгу и вспоминаешь, как она рождалась на партизанских дорогах.

Мартовской ночью 1943 года ковпаковское партизанское соединение в тылу врага двигалось по проселочной дороге от Житомира к киевским лесам. Вдалеке полыхали зарева пожарищ.

Тачанка подпрыгивала на ухабах. Прислонившись к моему плечу, дремал Петр Петрович Вершигора, заместитель Ковпака по разведке. Борода Вершигоры распушилась по широкой его груди.

Для этого человека война началась, как и для всего нашего народа, внезапно. Он работал кинорежиссером на Киевской киностудии и совсем не был подготовлен к военной обстановке.

На третий день войны утром Вершигора дежурил на пожарной вышке Киевской киностудии. Он видел, как немецкие самолеты бомбили соседний завод. Сверкающие на солнце точки бомб, быстро увеличиваясь, будто прямо летели на крышу. Кинорежиссеру, не знавшему, что бомбы падают по траектории и никогда не попадают в то место, над которым они брошены, казалось, что они неминуемо попадут в здание студии. «Погибаю, но не сдаюсь!» — прокричал в телефонную трубку будущий генерал.

…Вечером при переходе железной дороги партизаны вели бой. Теперь ковпаковская колонна, оторвавшись от противника, двигалась медленно — люди и лошади устали. На ухабе тачанка подпрыгнула. Вершигора проснулся и, усевшись поудобнее, долго молчал, а потом заговорил, затронув совсем необычную для такой ночи тему. Он рассуждал о том, что партизаны сделались воинами–профессионалами, романтиками войны и воюют с вдохновением.

Во вражеском тылу я не раз видел Вершигору во время бомбежек или артиллерийских обстрелов. Следя за полетом бомб, он всегда с юмором вспоминал свою первую боевую фразу: «Погибаю, но не сдаюсь…»

В самом начале войны Вершигора ушел на фронт. Он командовал взводом, ротой, батальоном. Бывший кинорежиссер проходил военную школу, в боях учился военному искусству. Отходя с боями на восток, бывший штатский человек пришел к выводу, что «отступать надо лицом к врагу». Он изучал и свои ошибки и ошибки окружавших его соратников по оружию, накапливая боевой опыт. Он скоро узнал, что авиабомбы падают по траектории.

— Как бы назвать книгу о ковпаковцах? — неожиданно спросил он меня в ту ночь на тачанке.

— О какой книге, Петрович, вы говорите? — поинтересовался я.

И партизанский разведчик поведал свою тайную мечту — написать книгу о подвигах народного войска.

— Для художника, — сказал он, — чрезвычайно интересны те события, героические и обычные дела, страшные и веселые эпизоды, свидетелями и участниками которых мы являемся сейчас. Вот в Москве некоторые писатели мне жаловались, что они не находят тем, жизненных конфликтов. Бедные эти писатели. Тем и конфликтов перед их глазами проходит сколько угодно. Надо только видеть их.

После боев мы часто беседовали о литературе и искусстве. Вершигора по натуре своей художник. Он подмечал совсем, казалось бы, обжитые детали и рассказывал о войске Ковпака так увлекательно, будто читал главы уже написанной книги.

Январскими и февральскими вьюжными ночами 1943 года, когда партизаны подкрадывались к вражеским объектам, командир разведки не переставал думать о книге. Будущего автора повести окружали люди, которые должны были стать героями книги. На его глазах и при его участии происходили события, в которых рождались герои. Весь материал для книги был под руками. Нужно только было иметь острый глаз, чтобы заметить и отобрать наиболее интересные детали и занести их в записную книжку.

Как бы ни был жесток бой, как бы смертельно ни уставали ковпаковцы, Вершигора не спешил соснуть при счастливом случае. Разослав по маршруту рейда соединения и на фланги своих разведчиков, обработав показания пленных и разведывательные данные, он садился в тихом уголке и что-то записывал в истрепанный блокнот. Обычно это были записи мелькнувших мыслей, характерных слов, удачных сравнений, услышанных в соединении.