Люди, Лодки, Море Александра Покровского

Вот интересно: я заметил, что из дерьма вертикаль не сложить. И укрепление вертикали, если оно состоит в основном из этого предмета, не происходит.

Даже если внутри имеется несгибаемый замечательный стержень. Лепишь на него дерьмо, а оно как подсохнет, так и отойдет.

Конечно! С другой стороны можно сказать, что лепить не из чего — кругом только оно, достаточно в окно посмотреть.

Но ведь взять то, что само в руки лезет, проще, а вот золото — его еще поискать надо, да и уговорить в вертикаль сложиться.

А дерьмо и уговаривать не надо. Оно всегда: "Чего изволите?"

И из "личнопреданных" ничего не сложить. Иди-о-ты, прости Хос-споди.

***

Я был на книжной ярмарке в Париже.

Ах, Париж, Париж: улицы, ветер и солнце, люди за стеклом в кафе, мужчины и женщины с обмотанными вокруг шеи гигантскими шарфами, ресторанчики, каштаны, сандвичи, машины, переходы, метро, гостиницы на Монмартре с крошечными номерами, французский завтрак. Пожалуй, лирики достаточно.

На ярмарке несколько сот издательств. Даже японцы были. Ну, и русские, конечно. Нас десять: три издательства из Питера, остальные из Москвы. Французы пригласили и оплатили нам стенд один на всех, напополам с Министерством по печати. Мы тоже заплатили за него из своего кармана по 450 евро каждый. Французы оплатили нам дорогу. Остальное — за наш счёт: гостиница и суточные. Если продашь книги, то, может, и компенсируешь.

Книги на себе: 20 кило в самолет. Это из Питера. Из Москвы повезло еще по 30 килограмм на рыло дипломатической почтой наше любимое Министерство иностранных дел. Но предупредили, что эти книги надо будет привезти назад — таможенные дела — или подарить (тому же Министерству), отчего и представители последнего будут нас контролировать. Но наши люди из издательства ОГИ тут же дали интервью во все стороны света, где похвалили французов за заботу о нашей культуре, родное Министерство печати и Министерство иностранных дел, мечтающее о подарках. На что хмыри из того Министерства сказали, что мол, ни-ни-ни, они не против, продавайте, конечно, надо помогать малому бизнесу, на что мы-то всегда, вы просто не так поняли. После чего все выпили эту проклятую водку, без которой нас почему-то во всем мире не воспринимают.

Все это было без нас: москвичи приехали на день раньше, и от чиновничьего произвола отбивались они. А мы из Питера появились на сутки позже, после чего все разложили свои книги, расселись по местам, и на какое-то время застыли с таким выражением на лице, будто проглотили ведро гвоздей и теперь выбираем, какой гвоздь первым доставать из жопы.

Но народ повалил, и все очнулись, стали торговать.

Затрудняюсь сказать, на каком месте находится Россия по уровню полиграфии. Наверное, правильно нам дали номер с боку у бара и туалета. И назывался он "Пи-180" (Р-180). Наверное, это и есть наше место. В "Пи".

Но и там мы лишь 180-е. После нас только разбомбленная Сербия, которая бегала к нам угощаться водкой.

И где эти программы воспитания в иноземных зрителях правильного отношения к России? И миллионы, пущенные на это дело? Где они? Кажется, в "Пи".

А интерес есть. К русской экономике, политике, географии.

"У вас есть книги по географии?" — у нас есть книги по географии. Материалы конференции по Мейерхольду на трех языках — самые те материалы. По географии. Покупайте.

Девочки из ОГИ горло себе сорвали, зазывая и продавая себя и нас. Потом опять себя и нас. Они так и не попали, бедняги, в Лувр. Некогда было. Надо отрабатывать деньги. Все в большом пролете. Нужны деньги. Очень нужны.

Считаем, считаем евро: десять, двадцать. "Сколько у вас стоит Кузин?" — "Для вас, мадам, он совсем ничего не стоит. Берите по двадцать". — "А Эйхенбаум?" — "Та же цена, мадам".

У нас на все одна цена. Деньги, деньги, быстрей, все в прогаре.

В среднем каждое издательство влетает на 700 долларов. "Берите современную прозу! Берите! Дешево!"

Современная проза всегда дешево.

Пришла Розанова. Ковыляя. С авоськой на колесах. Набрала книг, не торгуясь. Говорят, дрянь баба. Но она не торговалась. Значит, это отличная баба, если так можно сказать о вдове Синявского.

"Сколько стоят у вас "Парадоксы"?" — "Они ничего не стоят".

Был Григорьев, замминистра по нашей печати. Пролетом в Париж. Он помахал нам ручкой. Были из французского министерства. У этих на нас находится больше времени.

Я прилетел из Парижа совершенно очумевший. Продал я только половину своих книг. Десять килограмм. На остальное в последний день налетели крысы — русские магазины в Париже. Их два. Они хотят все за рубль.

Надо быть гордым. Я им ничего не продал за рубль. Я знаю, какие у них цены.

"Неужели вы все повезете назад?" — "Зачем назад? Я здесь подарю".

И подарил.

Сергею Д., в свое время выгнанному из "Русской мысли" по сокращению, теперь весьма небогатому, в свое время помогавшему всем и так и не скопившему ничего на "черный день", так и оставшемуся русским через двадцать лет парижской жизни. Он, бедняга, просто не знал куда себя деть, все гладил переплеты.

***