Люди мужества

24 апреля нашему полку совместно с другими частями АДД была поставлена задача разбомбить аэродром противника в Сеще.

Нанесение удара по военно-воздушной базе в тылу фашистских войск требовало от летчиков большой выдержки. Гнездо стервятников обросло мощным зенитным прикрытием. Его охраняли более четырех с половиной тысяч солдат и офицеров. По сигналу тревоги они бросались к самолетам, орудиям, счетверенным пулеметным установкам и открывали огонь. Дневным бомбардировщикам с трудом удавалось проникнуть в зону расположения аэродрома. Его также охраняли днем и ночью барражировавшие в воздухе "мессершмитты". По данным наземной разведки, гитлеровцы обнесли эту мощную авиабазу колючей проволокой в радиусе пяти километров. В капонирах и на стоянках размещалось более трехсот самолетов разных типов. Отсюда немцы рассчитывали прикрывать свои войска при наступлении на Курской дуге.

Наши самолеты взлетели точно в указанное время и легли на заданный курс. Под крылом - черные точки домов деревень и поселков, кое-где выделяются темные пятна озер. Вот и цель. На летном поле хорошо видна бетонированная полоса, уже изрытая взрывами бомб.

Массированный налет авиации в полном разгаре. Аэродром светится огнями пожаров, на стоянках и в капонирах горят вражеские самолеты, охвачен пламенем склад горючего. На высоте примерно 2500 метров загорается подбитый самолет. Он с разворотом уходит на восток. Проследить за ним нет времени: надо бомбить. Из открытых люков падают бомбы. Гул взрывов доходит до нас. Немцы озверело бьют из зениток, красные огненные языки хищно лижут небо.

Ко второму вылету активность вражеского огня заметно ослабла. Прожекторов стало меньше, "мессеры" не появлялись. Советские бомбардировщики продолжали наносить удары по фашистскому гнездовью. Отдельные очаги пламени сливались в сплошное огненное море. К утру густой дым застлал весь аэродром.

Зарулив на свою стоянку, лейтенант Шишигин выключил моторы, снял шлем и, вылезая из самолета, запел:

Была бы только ночка, да ночка потемней.

Ударим по фашистам, ударим посильней!

Во время полетов на бомбардировку вражеских объектов изобретательность, инициативу и сметливость проявляли не только летчики и штурманы, но и другие члены экипажей. Нелегко приходилось и борттехникам. Нередко они в полете устраняли неисправности и повреждения материальной части. Одним из таких специалистов на все руки был техник-лейтенант Федор Тарасович Баев.

В разгар боевых вылетов на Орел противник усилил его противовоздушную оборону. Особенно большое сосредоточение зенитной артиллерии и прожекторов было на железнодорожной станции. Мощные лучи специальных установок ослепляли летчиков и штурманов, мешали прицельному бомбометанию, наводили истребителей на наши ТБ-3. Чтобы отвлекать внимание прожектористов, Федор Баев всякий раз придумывал сюрпризы.

Как-то борттехник набил несколько старых комбинезонов соломой и во время захода на цель сбрасывал их по одному. Полагая, что с борта корабля высаживается воздушный десант, гитлеровцы направляли лучи прожекторов на чучела, а летчики, пользуясь этим, сбрасывали бомбы на вражеские эшелоны с живой сплои и техникой.

3

В апреле наш полк не только наносил удары по врагу в районе Курской дуги, но и поддерживал наземные войска в Донбассе и в других районах.

Однажды наши экипажи вылетели бомбить аэродром противника в Сталине (Донецк). Налет был неожиданным. В первый заход одна из бомб разрушила здание, в котором фашисты устроили казино. Позже стало известно, что из развалин игорного дома гитлеровцы извлекли более 40 трупов. Вторая фугаска попала в бомбоубежище. Там погибло 15 фашистских асов, многих ранило. Были поражены и другие цели: бомбосклад, склад горючего, здание на окраине города, где размещался штаб вражеского корпуса.

Во время налета летчикам большую помощь оказал безвестный герой. Когда наши самолеты развернулись на боевой курс, над важными объектами немецкого аэродрома одна за другой стали взлетать ракеты. Долго отважный патриот стрелял этой ночью из ракетницы, направляя наши самолеты на цель.

Вскоре после этого мы летали бомбить железнодорожный узел Унеча. Отбомбились удачно: на воздух взлетели три эшелона врага. Гитлеровцы в панике разбежались, оставив невыключенными прожекторы.

Наш корабль взял обратный курс. Впереди был неблизкий путь. А погода начала портиться. Перед линией фронта ТБ-3 вошел в плотный слой облаков. Я пометил на карте расчетное место и доложил командиру корабля наши координаты. Летчики плавно вращали большие круглые штурвалы, следили за показаниями, приборов.

- Скоро будем дома! - крикнул мне Шишигин.

Радист принес радиограмму: "Аэродром закрыт, идите на запасный". Я начал настраивать радиополукомпас на приводную радиостанцию запасного аэродрома, но позывные почему-то исчезли. Что делать? Облачность не уменьшалась, земли не было видно, а расчетное время подходило к концу.

По моей просьбе летчики снизились до 300 метров. Под нами расстилалась все та же серая муть.

- Горючего на пять минут, - доложил борттехник.