Люди на болоте. Дыхание грозы

Он будто сковал ее. И не видя его, она ощущала на себе диковатый, тяжелый

и вместе с тем растерянный взгляд исподлобья, видела обиду и отчаяние на

его самолюбивых губах. Жгучий жар, румянец стыда все еще пылал на ее лице.

И как некстати было, когда Евхим, вернувшись, сказал:

- Ну, вот и конец с концом. Видно, что невеста! - Ганну оскорбил его

смех. - Подарил, а все равно как себе! Не из хаты, а в хату!..

От этого смеха Ганне захотелось плакать. Выходя с Евхимом, она подумала

о Василе - тут он еще или ушел, но, полная волнения, не посмела

оглянуться. Был Василь или не был в магазине, а ей казалось, что он возле

нее, следит за ней.

На крыльце, стараясь не встречаться взглядом с Евхимом, она сказала,

что надо идти к своим: отец и мачеха, верно, заждались.

- Пусть привыкают! Не столько еще ждать придется!

Он заметил, что она помрачнела, непонятно преобразилась, но

расспрашивать не стал. У него было по-прежнему беззаботное настроение,

которое не могли омрачить подозрения или какие-нибудь неприятные мысли...

- Я дойду теперь одна, - сказала Ганна, когда он немного проводил ее.

Евхим не возразил, не удивился или сделал вид, что не удивляется, молча

отошел. Она была рада, что он легко отстал.

Все время, пока стояла с родителями возле телеги, не утихало в ней

воспоминание о появлении Василя, о его взгляде - надо же было так

случиться! Думала, что все с ним кончено, остается только забыть, и вот -

на тебе, встреча эта! Как покраснела, чуть не сгорела! Будто с ворованным

поймали!

Оставшись одна, без Евхима и Василя, она старалась обдумать все,

вернуть мыслям благоразумную ясность: нет, нет, ей нечего стыдиться! Все,

что было с Василем, кончено. Просто не привыкла еще. Но - привыкнет!

Привыкнет!..

Думая так, она почти не слышала ни завистливого восторга мачехи - ой,

какой платок! - ни отцова беспокойства о том, что люди уже разъезжаются, а

мешок картошки так и не продан.

Отец запряг коня, чтобы ехать домой, как вдруг к ним подошла

черноволосая хрупкая девушка в коротеньком городском пальто и шапочке,

спросила, нет ли у них картошки.

Отец так обрадовался этому, что не стал и торговаться.

- Уже и не думал, что купец найдется! Будто бог вас послал на счастье!

Так пусть и вам польза будет!

"Посланный богом купец" попросил, чтобы картошку отвезли на квартиру.

Когда ехали, мачеха с деревенской простотой сообщила:

- Деньги очень нужны. Дочь вот замуж выдаем...

Белое, нездоровое личико девушки повернулось к Ганне:

- Поздравляю!.. Хороший парень, видно? ..

- Да как сказать. Не горбатый, не хромой. Не хуже других, кажется.

- Хороший. Красивый, богатый, - вмешалась мачеха. - Евхим Глушаков.

- А-а! - вежливо протянула девушка. Взглянула на Ганну зоркими,

удивительно строгими глазами. - Вы любите его?

Ганна не сразу ответила, подумала: "Худенькая какая, словно больная.

Ветер, кажется, поднимет и унесет, как пушинку... А глаза - такие

строгие!.. Люблю или не люблю?!"

- Разве все по любви выходят? .. Если б шли только те, что любят, так

больше половины в девках сидели б!

- А все-таки - как же жить без любви?

- А так и живут... Стерпится - слюбится, говорят...

Девушка сочувственно проговорила, любуясь ею:

- Вы - такая красивая?!

- За Евхимом будет жить припеваючи! - снова вмешалась мачеха. - Само

счастье, сказать, в руки привалило!..

Девушка не ответила на это, спросила с той же строгостью:

- Хорошая деревня у вас?

- Ничего. Грибов уйма, малины, ягоды разной. Конечно, не то что

Глинищи, а все-таки - ничего... - Мачеха полюбопытствовала: - А вы - кто

сами будете? Что-то не видели мы вас ни разу!..

- Я в Мозыре живу. Учусь. А тут у дяди в гостях... - Строгие глаза

помягчели. - Учительницей вот к вам приеду.

В будущем году кончаю. - У нее, оказалось, такая милая улыбка,

ласковая, с ямочками. И рот красивый, маленький, добрый.

- Приезжайте... Только - школы у нас нет...

- А-а... - пожалел добрый ротик.

Девушка - мачеха узнала уже, что ее зовут Шура, - привела воз к

"волости", сказала, что она живет тут, на первом этаже, со стороны двора.

Едва въехали во двор, как на крыльцо вышел Апейка, и девушка радостно

крикнула ему:

- Ну, вот я и купила! - Она озорно похвасталась: - И недорого!..

Пока Чернушка наматывал вожжи на ручку телеги, Апейка снял мешок и,

присев, начал прилаживаться, чтобы ловчее взять его на плечи. Чернушка не

ждал такого: как-никак волостное начальство, пусть из простых людей, - и

попробовал было исправить положение:

- Дайте уж я! Как бы не надорвались с непривычки!..

- Не надорвусь! - ответил Апейка с натугой, поднимая мешок.

Чернушка помог ему, пошел вслед, поддерживая мешок сзади. Когда они

вернулись на крыльцо, Апейка сказал:

- Так вы из Куреней! То-то лицо знакомое... Картошка хорошо уродилась?

- Картошка - неплохо. А ржи, можно сказать, нет...

- С рожью, пшеницей плохо у нас во многих деревнях.

Трудная зимушка будет. И весна... Ага, - вспомнил Апейка" - ТуТ у нас

был под арестом из Куреней - Дрозд, кажется... Нет, Дятел его фамилия. -

Ганна замерла, стала прислушиваться. - Как он там?

- А что? Ничего. Живет себе...

- Хорошо, честно живет?

- Ничего. Мирно...