Люди - народ интересный

Николай Рахманов не стал дожидаться, когда Ксения Пикова закончит гимназический курс в семь классов, хотя сам туда её и определил. и в 1904 году. в июне, когда Ксеничка перешла в 7-ой класс. он последний раз отвез её из Орлова домой, В Котельнич. В октябре состоялась свадьба. Так как невесте еще не исполнилось семнадцати лет, пришлось испрашивать разрешения в Вятке у архиерея. Молодые поселились в новопостроенном флигеле ( две маленькие комнаты и кухня. и первая ночь чуть не закончилась трагически. На дворе уже было холодно, печь натопили жарко и рано закрыли вьюшки- новобрачные угорели. Угорели так сильно, что папа еле смог добраться до дверей и открыть их настежь. а затем вытащил маму в холодные сени. Так начался их брак, продолжавшийся пятьдесят шесть лет.

Был ли их брак счастливым? Когда мама, пережившая папу на тринадцать лет, рассказывала в старости знакомым, ( и малознакомым ) людям о своей жизни с папой (такая потребность бывает у стариков) она заключала свой рассказ так: «Мы не только не ссорились, но даже ни разу не поспорили…» Мама искренне верила, что было именно так, и в чем- то она была права: спорить с папой она, действительно, не спорила, а папа не спорил с ней. В первые годы власть папы была настолько неоспорима, слово его было настолько законом, а мама была в него так влюблена. видела в нем ( справедливо) настолько превосходящее её духовным развитием существо. что её и в голову не могло прийти спорить. сомневаться в каком –либо его слове или проступке.

Постепенно что-то менялось- менялась жизнь. обстановка, менялись с возрастом и они сами.С годами папа сделался мягче, стал относиться ко многому философски, особенно. в последние два- три десятилетия, то есть, к старости. Но и раньше власть и влияние его невольно ограничивались: быт, дом, домашнее хозяйство были почти исключительно маминой сферой. она в ней пребывала всегда, постоянно (особенно, после тети Аниной смерти, когда пришлось стать хозяйкой),- у папы же было много иных интересов. Какую- то их часть одно время разделяла и мама: они читали одни и те же книги ( я имею в виду художественную литературу), но служба, домашняя сверхурочная работа многочисленные поездки в уезд, а во все остальное время неустанные занятия самообразованием- все это целиком занимало папу.

Потом на два с лишним года отец расстался с Котельничем, а так как он был однолюб. страстно привязан к маме, ко мне, то его постоянным желанием было скорее вернуться домой. Уже через много лет после папиной смерти я нашел далеко запрятанный им двойной портрет- мамы и меня: это он скопировал чертежным пером на ватмане, увеличив во много раз(40 х60), нашу фотографию, посланную ему в 1917 году в Ижевск Он так скучал о нас, что ему доставила, очевидно, радость работа над этим портретом. Но вот свойство его характера: из скромности, или стесняясь, или еще по какой –то глубоко личной причине он никогда не показывал мне ( ни ребенку, ни взрослому, и не уверен, что показывал маме) эту искусную копию, и она пятьдесят с лишним лет пролежала на самом дне ящика со старыми чертежами вместе с несколькими карандашными набросками с мамы, когда она была еще гимназисткой. Отец отлично рисовал, что видно по его ранним ученическим работам, но способности эти он применял потом только как прикладные, в помощь своим техническим и чертежным занятиям.

В раннем детстве, еще до этой почти трехлетней разлуки с папой. я очень любил домашние зимние сумерки. Рано темнеет, сразу же после обеда, но лампу еще зажигать не хочется, папа с мамой усаживаются рядышком против быстро синеющего в морозных узорах или сверху до низу заледеневшего окна – и поют Что поют? Как ни странно для столь далекого от грядущей2 революции семейного дома. они часто пели революционные. каторжные, тюремные песни: «Варшавянку», «Старого капрала», «Ночь темна, лови минуты», «За озером диким, Байкалом». Особенно любили петь песни на слова Некрасова- «Средь высоких хлебов затерялося», «Что ты жадно глядишь на дорогу», «Машу»:

Белый день занялся над столицей.

Крепко спит молодая жена

Только труженик – муж бледнолицый

Не ложится- ему не до сна.

Смешно, что слушая «Машу», я почему- то думал о них, о родителях. хотя что, казалось бы общего! Правда, бывало, мы с мамой уже спим, а папа сидит и сидит за чертежной доской или за учебниками. но бледнолицым или чахлым его уж никак не назовешь: крепкий. широкогрудый. с обветренным загорелым лицом. с темнокаштановыми кудрями и чуть посветлее усами и бородой…Да и мама, если ложилась раньше. то спала очень чутко. а уж когда я болел. то стоило мне шевельнуться- она моментально вскакивала. давала питье или лекарство. В такие ночи и папа с тревогой прислушивался – ровно ли дышит Леня. не хрипит ли у него в горле, в груди.

Мама любила вспоминать еще более молодые их годы. В морозный крещенский вечер, когда они с папой пошли прогуляться, к ним подбежали две девушки и попросили папу назвать им свое имя. Он ответил:

_Навуходоносор.