Люди ПЕРЕХОДного периода

— А вообще-то, крышевали мы «Шиншиллу» вашу, парень, в самый сладкий по жизни промежуток, в упор до той самой ходки, по 162-й, с какой сюда запараллелились, — с выражением мечтательности на лице Паша втянул ноздрями порцию пустынной туманности первого оборота и уточнил, продолжая смаковать слова. — И имели с неё очень даже неплохие лавэ, по первым пятницам, каждый месяц, регулярно, без аннексий и контрибуций: пришёл до обеда, башли в фирменном шиншилловом конвертике принял, улыбочка, приветики туда-обратно, всё уважительно, честь по чести, ну и покушаем заодно, из меню дня, на личный выбор и без излишнего амикошонства.

— И кроме того, сам ты знать нас не мог, Гер, мы ж, по сути, так и не пересеклись ни разу, если уж разговор такой зашёл, сам-то ты больше в подвале своём торчал, от плиты не отлучался вечно, всё наяривал да накручивал, а мы, когда надо, то с самой общались, с главной, с женой твоей Еленой.

Всё это было более чем странно, все эти вспоминательные разговоры обо мне, о Ленуське, о нашей «Шиншилле». Какая крыша, над кем, с какой целью? Будто была ещё одна, неизвестная мне параллельная жизнь, которая всегда текла сама по себе где-то неподалёку, но так ни разу и не зацепила меня своим краем.

Усталости не было. Как не было и давно уже, казалось, забытого ощущения времени, пространства, света, тьмы и даже этой, усреднённого колера, заменяющей всё перечисленное пустынной мути. Количество впитанной мной информации, от важнейшей для моего же успешного будущего до той, что имела значение лишь за бортом надземки, обескураживало, не давая расслабить оболочку. Не было ничего — так мне стало вдруг казаться. Но были эти двое, я видел их так же, как самого себя, и ощущал одновременно отсутствие вокруг нас троих любой посторонней жизни. И это было в реальности, — хотя и в непривычной, и всё ещё страшащей, однако с ней уже нельзя было не считаться. Но вместо того чтобы угодливо поддержать ностальгический настрой нижних или вместе с ними посмаковать версию своей же облегчённой кончины, я вдруг вспомнил про календарь и тупо спросил:

— А какой сегодня, кстати, день недели? Сколько мы тут с вами прообщались, если от самого начала считать?

— Погоди, парень, мы тут что, зря, что ли, перед тобой всё это время распинались? — искренне удивился Паша. — Сказано ж было, ты на первом обороте сейчас, счётчик пока что не работает для тебя никакой, мы и сами не в курсе, сколько чего прошло и чего тебе и когда ещё будет. Мы с братом Петром сами в первый раз про это задумались, только как на второй перебрались. А как произошло, даже не заметили. Просто в один прекрасный момент оба мы поняли, что стали на чуток главней. И светоблок подключили к нам, личный. Плюс добавок надежды, сам образовался, по ходу общего роста.

— И запомни, Герман, — включился в разговор Петро, соорудив на лице уже вполне серьёзную мину, — сейчас наша главная задача — не навредить тебе и себе же самим. Вот и стараемся, как умеем. Просто малёк сбились с главной линии, временно, это всё из-за случайной общности наших прошлых интересов. Наткнулись — споткнулись, бывает. А вообще, вспомнить дурное и глупое, отрешиться от всего негодного и передумать поновой самое для тебя главное, забыть и забыться — это важная часть ВКПБ. Расшифровывается — «Вечный курс предстоящего блаженства». Мы теперь за тебя в ответе и не будем скрывать, что наша карьера, вся наша дальнейшая служба, как и перемещение с оборота на оборот, всё это в немалой степени будет зависеть и от тебя тоже, от того, насколько грамотно ты будешь нами воспитываться.

— Короче, как при нанайском коммунизме, — вклинился своим словом Павел и хохотнул, — человек человеку хозяин, раб и брат одновременно, но всё ж главнее тот, кто ближе к шаману, а уж он-то по-любому надо всеми. И никакие буржуйские настроения типа «все равны» тут не прохиляют, не то место.

Пётр откинулся на спину, забросил руки за голову, закинул ногу на ногу и кивнул к брату:

— Споём, Павлуш?

— Да не вопрос! — с энтузиазмом отозвался тот, — а чего бы нам и не спеть? Встреча, можно считать, состоялась, клиент доволен, начальство в предвкушении галки, — посланник Павел выстроил ответно улыбчивую гримасу и пояснил мне уже как окончательно проверенному на деле воспитаннику и обладателю в каком-то смысле родственной оболочки: — Ты прости, Гер, такое не часто в нашей работе случается, чтоб уж настолько всё у нас с новоприбывшим совпало по менталке. Просто параллельно этому вспомнилось многое из хорошего, вот и закручинилось немного. Не знаю, как ты, братан, но лично я так неслабо оттянулся, пока мы с тобой общались, что как будто бабу ромовую поимел, с тройным маком, не слабей. Забытое чувство, ну просто как глоток воздуха с какого-нибудь седьмого оборота. Не скажу, что такое уж оно и приятное, — спохватился он внезапно, прикинув нетипичную картину происходящего, — но что забытое — точняк! А песня наша хоть и не про читинские земли и нашу ИК-10, а за душу всё равно трогает, сам смотри.