Люди под кожей

Их последняя встреча состоялась так давно, что она, конечно же, позабыла, как именно выглядит причина всех ее неприятностей. Сбрив бороду, он будто бы даже помолодел, однако она и сейчас узнала его с первого взгляда. Точнее так. Почувствовала.

«Ну что, Йама, – звучит голос в ее голове, – вот и встретились. Камни при тебе?»

«Но и не при тебе», – не без удовольствия отмечает Нина.

Кольцо у нее. Другой камень сейчас должен быть у ее потомка, который тоже сейчас находится здесь. Где третий – вот в чем вопрос.

Взгляд Нины лениво скользит по молодой женщине чуть старше тридцати. Судя по ее растерянному выражению лица, она здесь такая же чужая, как и Нина. Не здесь и не там; не живая и не мертвая; не человек и не нечисть.

Вы когда-нибудь задумывались, почему в сказках добрые молодцы всегда просят избушку развернуться к себе передом, к лесу задом? Единственный способ сделать их хозяйку смертной – это позвать из мира мертвых. Только вот в эту особенную ночь уязвимы становятся все.

– Ну что, – обращается Перун ко всем собравшимся, – можем начинать.

· 19 · От коня своего

Перун на вытянутой руке держит перед собой смартфон, и на экране один за другим появляются другие боги. Многие приняли свое истинное обличие – например, лысый мужчина «за сорок» то и дело выдыхает облачка пламени, но некоторые остаются, как были, в образе людей.

– Ну что, Сварог, вы готовы? – спрашивает бог войны, на что здоровенный полуголый мужчина с огромным молотом в руках сурово кивает.

Затем еще один звонок, на третью башню. В кино, наверное, эта сцена смотрелась бы эффектней: всесильные божества наверняка знали бы, когда именно им стоит вступить на сцену. Но это реальность, и в ней зрелище бога, звонящего по «Фейстайму», – суровая необходимость.

Дарья рефлекторно хватает стоящего рядом Льва за рукав пиджака.

– Ты хоть понимаешь, что происходит? – спрашивает она.

– Не-а, – мотает головой приятель, и Дарья тут же чувствует облегчение: ну, хоть она здесь не одна такая.

Из всех собравшихся на крыше больше всего ее внимание почему-то привлекает древняя старуха, без перерыва шамкающая челюстью. Время от времени она поглядывает в сторону Дарьи, и от этого взгляда мурашки бегут по спине.

– Моя бабушка, – объясняет Лев, заметив непонимание у нее на лице. Хотя по нему видно, что он тоже не ожидал ее здесь увидеть.

Ну тогда все понятно.

А потом она видит ее. Сначала вовсе не узнает: так сильно богиня отличается от того образа, в котором Дарья привыкла видеть ее обычно. У этой красавицы косы до земли и расписной сарафан, а там, где раньше были татуировки, сейчас девственно-белая кожа.

– Маруська, – срывается у Дарьи с губ.

Маруська не обращает внимания на бывшую работодательницу. Крепко сжав за руку другую богиню в похожем наряде, она завороженно смотрит на старшего брата.

Ни с того ни с сего начинается суматошное движение. Растерянные Дарья со Львом не сразу понимают, что нужно делать, но стоящий рядом Денис подсказывает:

– В круг.

Боги всех цветов и размеров, со звериными хвостами, ушами, копытами – все они протягивают друг другу руки (а временами даже и лапы), оставляя своего предводителя в центре. Дарье сразу представляется, что стоит только зажечь костер – и можно подумать, что все эти существа и впрямь решили отпраздновать Купалу. В ее платье, правда, через пламя не поперепрыгиваешь.

Справа от Дарьи стоит Лев, ее левую руку сжимает Денис. Многие положили перед собой оружие и причудливые артефакты, и Дарья мельком взглянула на посох, который в последний раз видела семнадцать лет назад.

Мелкая на фоне остальных Маруська неожиданно низким голосом заводит песню, где слова различаются далеко не сразу, – остается только тягучий напев:

Бай да бай,
Бай да бай,
Поскорее умирай.
Умирай скорее –
Нам жить веселее.
С села повезем
Да все хором запоем:
Бай да бай,
Бай да бай,
На могилки край
Мы положим каравай.
Захороним, загребем
Да с могилы прочь уйдем…

[1]

Вскоре и другие боги подхватывают заупокойный мотив, а когда к песне присоединяется и огромный монстр, оставшийся вне круга, Дарья вздрагивает. Это же то самое чудовище, что она месяц назад видела за окном.

Постепенно все встает на свои места. Маруська, Денис, Лев, Каземиров, Дмитрий, – все они здесь, и с трудом можно перечислить всех тех, с кем она контактировала последние месяцы и кто не принадлежал бы к этому мистическому кругу.

Дарья оглядывается через плечо и видит уже знакомые ей тени. Точнее, так: Тени. Они суетливо копошатся за спинами собравшихся, но в круг, как ни пытаются, пробиться не могут. Если прислушаться, за звонким напевом можно расслышать тоненький писк отчаявшихся душ.