Люди под кожей

Как по-волшебству, мимо них в этот самый момент проплывает официант с подносом, полным разных яств «на один кус». Каземиров ловким движением цепляет с подноса одну из тарелочек и протягивает Дарье:

– Угощайтесь. Повар-индус, но поверьте мне, он лучший в своем деле.

И правда. Нежная икра в сливочном соусе так и тает на языке. Дарья едва удерживается от того, чтобы разом не съесть все на тарелке.

– Поздравляю вас с таким важным событием, – наконец находится со словами Дарья.

Не ясно почему, но этот мужчина всегда вызывал в ней какой-то внутренний, почти религиозный трепет. Несмотря на репутацию безнадежного холостяка и внешний вид нестареющего тусовщика, есть в нем что-то такое – может быть, широко расправленные плечи, а может, серьезный взгляд, – что делает его человеком, которого всегда воспринимаешь всерьез.

– Спасибо. Хотите, проведу вам небольшую экскурсию? – Он кладет ладонь ей на спину и чуть-чуть разворачивает для лучшего обзора зала. – Смотрите, видите эту блондинку с длинными ногами? Да-да, в зеленом платье. Это Дива. Или, как ее называют наши западные товарищи, Диана, богиня охоты. В таком большом городе, сами понимаете, есть на что поохотиться. – Андрей подмигивает Дарье. – А вон тот калач у столика с мини-бургерами – Усень, он у нас по вопросам здоровья.

– Здоровья? – не удерживается от смешка Дарья, видя, как здоровяк запихивает в себя сразу несколько булочек.

– А вон там… Он же Велес, он же Шива, он же Гермес. – Каземиров неопределенно показывает в ту сторону, где столпилось больше всего людей. – Хотя, насколько мне известно, вы уже знакомы.

Дарья ловит неодобрительный взгляд Дениса. Он некоторое время буравит их с Каземировым взглядом, а затем, поставив на один из столов полупустой бокал, уверенно движется в их сторону.

– Ну-ну, – как агрессивную собачонку, успокаивает Андрей Дениса, – спокойно, ничего не случилось.

– Руки от нее убрал, – неожиданно резко требует у начальника тот.

Но Каземиров только крепче прижимает Дарью к себе.

– Ну же, приятель, не будь таким жадным. Не съем же я твою жену, в самом деле… А вот кое-кто с радостью бы.

– Пусть только попробует. Зубок на такую рыбку мелковат. Дарья, пойдем.

– Куда?

– Да, в этом твой муженек прав, – со знанием дела кивает Андрей, – скоро все начнется. Не пропускать же, в самом деле, то, ради чего мы здесь все сегодня собрались.

Нина чувствует, что сегодня они все здесь. Все три камня впервые за много лет так близко, что от предвкушения дрожат руки. Ритмичный стук ноги по бетонным ступеням эхом разносится по всей лестничной клетке. Даже ноющая боль в костяной ноге, которая всегда остро реагирует на такую погоду, сегодня не помешает ей в полной мере насладиться последней ночью в своем человеческом обличии.

И вот она уже перед голой дверью серого металлического цвета. Ей даже не нужно касаться ее: дверь открывается сама, как бы приглашая старуху в гости. На площадке на крыше здания ее уже ждет одноглазый Верлиока.

– Ты чего не внизу? – искренне удивляется Яга.

Чудовище виновато поджимает черные губы.

– Да так, настроения что-то нет. Подумал, здесь сегодня будет интересней.

– Да уж, – фыркает Нина, – интересней.

Она сдергивает с плеч дождевик и подставляет водному потоку свое сморщенное лицо. Ее кожа похожа на карту неизведанных земель, на которой есть все: горы и ущелья, редкие леса и иссушенные озера.

– Шел бы ты отсюда, касатик.

Но Верлиоку слова старухи не убеждают. Не убеждают его и скользкие Тени, выползшие на запах нечисти. Они осторожно, словно нежная девица, то касаются кожи небесного монстра, то быстро разлетаются опять по темным углам. Сегодня их очертания ярче обычного, а сами они – живее, и они пользуются этим своим преимуществом, чтобы вновь прикоснуться к миру, частью которого они сами когда-то были.

Уже успевшая закрыться от порыва дверь на крышу вновь распахивается, и на свет появляется целый ряд странных на первый взгляд персонажей. Вот женщина с тремя рогами в полупрозрачном платье сосредоточенно что-то ищет в своем телефоне. Следом за ней выходит карлик, такой толстый, что еле протискивается в проем. На шелковом жилете блестит бордовое пятно, скорее всего, от какого-то соуса. Глубоко беременная женщина тащит за собой троих абсолютно идентичных ей девчонок, только поменьше ростом. После на площадку выходит – или лучше сказать, выползает? – дряхлый скрюченный дед, весь увешанный золотыми украшениями: толстыми браслетами, цепочками, толщиной как минимум с мизинец, на каждом пальце – по два-три перстня. Все это богатство так сильно тянет его к земле, что, кажется, еще чуть-чуть – и он перестанет идти и поползет на четвереньках.

Если с остальными Нине до этого пересекаться не приходилось, то Перуна она узнает сразу. Андрей Каземиров среди этой пестрой толпы – один из немногих, кто сменил вечерний наряд на более традиционный: светлую льняную рубаху, заправленную в широкие штаны, подпоясанные кушаком. В руках он сжимает свою неизменную булаву, а следующий за ним мужчина держит до боли знакомый посох.

Нина прищуривается.