Люди под кожей

Очертания ребенка уже начинают тускнеть. Он как картинка с проектора в комнате, где включили свет. Краски уже не такие яркие, линии уже не такие реальные.

А ведь они с Артуром даже не попрощались.

Эти дети нужны были ей как некая гарантия качества жизни. Она всегда думала о них как о продолжении себя, как о тех, кого можно любить и о ком можно заботиться. Только вот оказывается, что на самом деле она всегда была единственной, ради кого они существовали.

– Олег, посмотри на маму, пожалуйста, – просит она, чуть не плача.

Мальчик смотрит на Дарью с легким раздражением, каким всегда одаривают дети своих родителей, когда те отвлекают их от очень важного, по их мнению, дела.

Всматриваясь в лицо сына, Дарья не видит там себя – она видит только Дениса. Те же голубые глаза – чуть более яркие, чем встречаются обычно, те же темно-русые волосы. Этот маленький человечек не ее уменьшенная копия – он копия того, кто его создал.

Она обнимает Олега так крепко, что еще чуть-чуть – и хрустнули бы кости. Целует детскую макушку, слезами орошает полупрозрачное уже тельце.

– Я все равно буду любить тебя. Всегда-всегда, – улыбается Дарья сквозь слезы. От макияжа, который она наносила добрый час, уже ничего не осталось – только черные дорожки упрямо ползут по щекам в пустоту.

– Я знаю, – не по-детски серьезным голосом отвечает Олег.

Она еще не готова принять, что его больше нет. Даже так: что его никогда не было. Смятые простыни, разбросанные по комнате игрушки, маленькие ботиночки в коридоре – это все ведь реально. Или нет?

Не сразу Дарья понимает, что обнимает пустоту. Она открывает заплаканные глаза и с трудом различает в полутьме собранные кусочки пазла. Вот закатное небо, а вот вершина высоченного здания в форме буквы «П».

Макияж, конечно же, приходится наносить заново.

В ее сердце пусто. Оно бьется рвано, быстро, но оно больше не бьется ради тех вещей, в которые она верила раньше. Платье чуть колется из-за многочисленных блесток, но выглядит потрясающе. Отражение в зеркале, уже не стесняясь, вертится перед ней в своем собственном темпе.

– Подожди, перестань, – раздражается Дарья, пытаясь нанести помаду, такую же красно-алую, как и наряд.

Удивительно, но руки почти не дрожат.

Когда звонит телефон, Дарья рефлекторно нажимает «ответить» и подносит смартфон к уху:

– Да.

– Дарья, это Маруся. Простите, пожалуйста, я сегодня не смогу. Прям совсем-совсем не смогу. У меня есть приятель, Пашка, очень хороший мальчик. Хотите, я его попрошу? Он очень ответственный, вы мне поверьте…

– Сегодня можешь не приходить. – Слова даются легче, чем ожидалось, но каждый звук все равно иглой впивается в сердце. – И завтра.

– А, мальчики у бабушки? – догадывается девушка.

В ее голосе слышится явное облегчение. Наверняка собралась куда-нибудь в клуб, или куда там сейчас молодежь ходит?

– Да-да, у бабушки. Прости, Марусь, мне срочно надо бежать.

Не дождавшись ответа няни, она сбрасывает звонок и вслепую набирает номер матери. Когда они в последний раз разговаривали вообще, уже и не помнит. Может, в мае, может, еще раньше.

Она бы могла принять, если бы трубку вообще никто не взял, но на другом конце провода механический голос быстро ее отрезвляет:

– Такого номера не существует, или номер набран неправильно. Пожалуйста, повторите попытку…

Дарья не дослушивает до конца и со злостью швыряет телефон на диван. Ну вот, в этом мире, похоже, ничего реального не осталось.

А потом на нее накатывают воспоминания. Пенящейся соленой волной подминают под себя, лишают кислорода и упрямо затягивают туда, куда ей возвращаться не хочется.

– …Мам, мы плетемся, как черепахи.

Голос матери сухой, почти без эмоций, но, как тонкая корочка льда на дороге, в любой момент готов треснуть и обнажить отчаяние.

– Стыдишься собственной матери?

– Нет, – врет девочка.

– Тебя бы в мое время, – вздыхает родительница. – Уж мой отец – царство ему небесное – выпорол бы тебя как следует. Твой бы не смог, он мямля…

С каждым мгновением сцены прошлого становятся все ярче, как будто кто-то снял их на дорогую камеру и теперь крутит в кинотеатре. Всего за триста пятьдесят рублей можно насладиться видом собственного бессилия.

Пятнадцатилетняя Дарья хотела другой жизни. Она мечтала о любящих родителях, о большем достатке. Засыпая, представляла себе картины невозможного будущего, где она – идеальная домохозяйка с двумя мальчиками-близнецами в счастливом браке за достойным мужчиной со стабильной работой. Она свято верила, что это – то, что ей по-настоящему нужно. Жизнь без серьезных проблем, простая, удобная, без лишней роскоши, но с возможностью иногда прикупить себе дизайнерский наряд и съездить в отпуск на экзотический остров.